 |
| Собака Сосновских |
|
24-Nov-02 22:53
Автор: Volkov Раздел: Проза |
|
СОБАКА СОСНОВСКИХ
рассказ
I.
У Семёна сегодня был "короткий день" и поэтому с работы он ушел рано - сразу после обеда.
Погода стояла прекрасная, впереди ждали праздники - целых три выходных дня, домой спешить особой нужды не было, и он решил сделать небольшой крюк, пройдясь пешком через лесопарк, примыкающий непосредственно к его дому.
У входа на Центральную аллею его внимание привлёк кооперативный киоск, помимо пива, шоколада и сигарет, торгующий ещё и книгами. Семён давно уже ничего из книг не покупал -зарплата не позволяла; но тут решил всё - таки посмотреть - авось что дешёвенькое попадётся, в мягком переплёте.
Он рассеянно скользнул взглядом по шикарным, красочным суперам Спиллейна, Гарднера, Чандлера и прочих чейзов, воспринимая их скорее как обязательную декорацию с уже просто неприличными ценами, и вздохнул. Однако предчуствие его не обмануло.
В углу витрины скромно лежала небольшая, неважно изданная книга в сером переплёте, с аляповатым, смазанным рисунком, изображающим что-то среднее междуй бульдогом и крокодилом. Над рисунком значилось:"К.Дойль. Собака Баскервилей" и ржавой скрепкой прикреплена бумажка с ценой: "18 р.".
"-Купить, что ли?" - подумал Семён, шурша в кармане десятками. "А что?... недорого. Правда, фильм видел уже раза три, но говорят - читать интереснее...Вот и почитаю."
Он протянул деньги и стыдливо ткнул пальцем в витрину:
-Мне вот это !.. Взял сдачу, брезгливо отсчитанную продавцом, которому не книгами бы торговать, а в западных боевиках про суперменов сниматься; получил книгу и, сунув её в карман плаща, пошёл по аллее парка, испытывая противоречивые чувства: с одной стороны - лёгкую досаду на потраченные деньги, с другой-
-удовлетворение от покупки.
...Солнце светило вовсю, лавки были сухие и чистые, поэтому Семён решил посидеть - покурить. Он удобно устроился на скамейке с вырезанным перочинным ножом словом "сука" на спинке, распечатал пачку "Беломора” потом достал книгу, придирчиво осмотрел со всех сторон и, раскрыв, пробежал глазами первые строки...
2.
Солнце уже скрылось за деревьями, выкрасив небо в тревожный красный цвет, когда Семён дочитал последнюю
"-Ну и ну! Девять вечера! Во зачитался-то!.. Здорово! ...Да за такое никаких денег не жалко!"
Он перевёл взгляд на землю возле лавки, теперь обильно усеянную окурками и вздрогнул: у его ног сидела собачонка - грязноватая, со спутанной жидкой шерстью, с грустными глазами.
Семён в сердцах сплюнул.
-Тьфу ты, чёрт! Напугала... Тоже мне!... Собака Баскервилей! - он ycмехнулся. Дворняжка же, услышав человеческий голос, поднялась и завиляла усеянным репьями хвостом, очевидно в надежде на подачку. Однако, когда Семён протянул руку, чтобы её погладить, она отскочила в сторону и угрожающе зарычала.
Он пожал плечами.
-Да и хрен-то с тобой!.. Больно ты мне нужна!
Он встал с лавки, с хрустом потянулся, одёрнул плащ и расслабленно зашагал по безлюдной аллее, заново прокручивая в голове события повести.
"Мда... Верно говорили - книга значительно интереснее фильма! Хотя фильм тоже на уровне, этого у них не отымешь. Один Холмс-Ливанов чего стоит! Да и вообще - съёмки, декорации... Актёры подобраны классно. И Стэплтон, и сэр Генри, и..."
Стремительная, грязно-рыжая тень мелькнула у него перед ногами. Семён от неожиданности споткнулся на ровном месте и чуть было не спикировал носом на гравий аллеи.
-Ах ты, дрянь! - он уставился на собаку, которая отбежала в сторону и настороженно смотрела на него чёрными, блестящими глазами.
-Чего тебе надо?! - рявкнул он. – Нету у меня ничего, ясно? Не ношу я с собой жратвы! Иди своей дорогой...
Он бросил на псину строгий взгляд, поправил кепку и пошёл дальше, заметно ускорив шаг. Всё-таки было уже поздно. Семён, хоть и жил один, однако старался строго придерживаться режима, понимая, что неудобства, связанные с соблюдением определённых правил, значительно перекрываются достоинствами такого образа жизни. Работоспособностью например...
3.
Парк казался бесконечным...
Да и смеркалось как-то неестественно быстро. Пройдя метров двести, Семён оглянулся . Собака продолжала бежать за ним, торопливо перебирая короткими ножками.
Неожиданно он смягчился.
"Надо ж какая прилипчивая! Голодная наверное... Ясно - у бродяг жизнь не сахар! У людей - то тяжёлая, а уж у животных!..."
Семён присел на корточки. Псина остановилась шагах в пяти и тоже села.
"Да уж..." - подумал он, разглядывая её потрёпанную фигуру. "На Собаку Баскервилей ты не тянешь! В кино сниматься не позовут! Собака… Семёна Сосновского... ха! А точнее - собака Сосновских... Ну-ка. .. Повой!"
И тут произошло нечто невероятное.
Будто прочитав его мысли, псина задрала вверх острую морду и злобно завыла, буравя Семёна неприятным и слишком уж осмысленным для собаки взглядом.
У Сосновского по спине побежали мурашки. Он испуганно посмотрел по сторонам, ещё раз отметив про себя какую-то абсолютную пустоту и заброшенность парка; поднялся и, не оглядывыясь, пошёл, почти побежал к выходу. Вой за спиной немедленно смолк, и Семён опять услышал цоканье собачьих когтей по гравию.
Он стиснул зубы.
"Да провались ты! .. Навязалась на мою голову! До чего же противная тварь! ...Вот не люблю собак! И никогда не любил! Грязные, вонючие, жадные!.. То ли дело – кошки… Чистые, аккуратные. И не воют. Орут разве-что в марте… Ну это понятно. А собачий вой – к покойнику! Тьфу, тьфу, тьфу! "- сплёвывая через левое плечо, он невольно посмотрел назад. Псина на этот раз бежала уже совсем рядом – всего в двух шагах; то ли обнаглела, почувствовав чужой испуг, то ли слишком разогналась…
Почему-то это зрелище нагнало на Семёна такой ужас, что он, неожиданно для себя, бросился бежать со всех ног, благо - в конце аллеи уже показались первые дома его микрорайона.
У выхода из лесопарка, неотстающая дворняга подпрыгнув, попыталась цапнуть Семёна за руку, но к счастью промазала, вхолостую клацнув зубами. Он же, в свою очередь, неуклюже крутанувшись на левой ноге, со всей силы пнул тварь носком тяжёлого рабочего ботинка. Та с громким визгом отлетела метров на пять и шлёпнулась на кучу строительного мусора, подняв облако белёсой пыли.
-Ну что, получила?! - тяжело дыша, спросил Семён. Лёгким не хватало воздуха, пот разъедал глаза; гудели мышцы ног, давно отвыкшие от бега... Тем не менее он чувствовал мстительное удовлетворение, которое частенько испытывает человек, нашедший возможность унизить того, кто являлся причиной его страха.
Однако мерзкая псина и не думала сдаваться. Выбравшись из--под хлама и отряхнувшись, она снова пошла на Семёна , угрожающе рыча и скаля мелкие острые зубы, с которых капала пена.
"-Сумасшедшая, что ли ?!.." - пятясь, смятенно подумал Семён. "Во ведь напасть-то!"
Он стремительно нагнулся и подобрал с асфальта обломок кирпича. Ни к селу, ни к городу, в мозгу всплыла фраза: "Булыжник – оружие пролетариата". "Ага! оружие!" - мысленно усмехнулся он. "Сейчас ещё раз сунется - засвечу кирпичом в лоб - мало не покажется!.."
Но тварь ,заметив камень, тут же остановилась на безопасном расстоянии. Весь её вид выражал жуткую, какую-то неестественную злобу; и в то же время - готовность увернуться в любой момент...
Сосновский, немного выждав, пожал плечами и продолжил отступление к своему подъезду.
"-Главное-внутрь заскочить!.. Полезет же следом - так дверью прихлопну - забудет каким местом гавкают!"
Всё так же медленно пятясь, он зашёл под козырёк подъезда; не отрывая от дворняги взгляда, нащупал за спиной входную дверь ("Слава Богу – кодовый замок не поставили! "), открыл; и уже переступая порог, держась за дверную ручку с внутренней стороны, торопливо прицелился и запустил кирпичём в псину. Но не попал.
Обломок прогрохотал по полосе асфальта, стукнулся о бордюр и, высоко подпрыгнув, выкатился за световой круг, очерченный тусклым уличным фонарём. Дворняжка же неторопливо отбежала в сторону, сверкнула напоследок ненавидящим взглядом налитых кровью глаз и, глухо рыча, расстаяла во тьме.
4.
Квартира Семёну досталась в наследство от матери. Хорошая квартира. Трёхкомнатная, в кирпичном доме постройки 50-х годов, с высокими потолками, большой кухней и телефоном. Правда, платить за неё по нынешним временам приходилось деньги немалые, однако любые предложения об обмене (с доплатой, разумеется) Семён отвергал . По этой же причине он не спешил и жениться, прекрасно понимая, что многих в первую очередь привлекает именно квартира ,а не его заурядная внешность и более чем скромная зарплата.
Семён вошёл в прихожую, раздражённо швырнул на трельяж связку ключей, купку и, чертыхаясь, начал стягивать плащ. Потемневшее от времени зеркало отразило коренастого, плохо выбритого мужчину лет тридцати пяти, с угрюмым лицом и усталым взглядом.
Оставшись в выцветшем "рабочем" свитере и таких же потрёпанных брюках, Семён кряхтя стащил ботинки и, тяжело шлёпая по грязноватому линолеуму, проследовал на кухню. Там он включил газ, набрал полный чайник и поставил его на огонь, недовольно косясь на раковину забитую грязной посудой. Секунду постоял, прикидывая: мыть или не мыть, потом махнул рукой и решил оставить посуду на завтра : благо на работу идти не надо.
Достав из холодильника кастрюлю со вчерашним супом, он пристроил её на конфорку рядом с чайником и начал было резать хлеб, когда послышался резкий звонок из прихожей.
Семён вздрогнул от неожиданности, сплюнул: "однако нервы расшалились!”, отложил тяжёлый кухонный нож и пошёл открывать.
"-Странно! Кто это может быть? Соседи, что ли?..." Не глядя в глазок ("а кого бояться? Грабителей? Смешно!...") распахнул дверь и...
На коврике сидела давешняя дворняга и, задрав морду, смотрела на Сосновского, тихонько поскуливая. Больше на площадке никого не было.
Если бы измерить скорость, с какой Семён захлопнул дверь, то цифры получились бы совершенно фантастические! Оглушителъный грохот, подобный звуку разорвавшейся гранаты, прокатился по подъезду. С потолка прихожей посыпалась штукатурка.
-Падла! Сука вонючая! Убирайся отсюда! - заорал Семён, диким криком пытаясь подавить вновь поднимающуюся из глубин сознания чёрную волну ужаса.
-Убью! Изувечу!.. Собаколовов на тебя нет, лишай ходячий! Глиста рыжая!...
Он ещё с минуту пораззорялся подобным образом, потом замолчал и, вжав ухо в мягкую обивку двери, стал прислушиваться.
Всё было тихо.
Нерешительно потоптавшись в прихожей, Семён ещё пару раз рявкнул матом, тяжело вздохнул и поплёлся на кухню, что-то угрюмо бурча себе под нос. Однако не успел сделать и трёх шагов, как опять раздался звонок.
"Всё!" - решил Семён, "запинаю гадину!"
Он развернулся, стремительно подошёл к входным дверям и заглянул в глазок. На него уставилось искажённое оптикой, совершенно незнакомое лицо. У Семёна будто камень с души свалился. Он снова щёлкнул замком, открыл двери и ...едва успел увернуться: рыжий призрак, щёлкнув челюстями, скользнул у него между ног и скрылся в глубине квартиры. Сосновский проводил его ошалелым взглядом, потом повернулся к незнакомцу. Лет пятьдесят. Круглое добродушное лицо заросшее седой щетиной. Сапоги, ватник... Очевидно-деревенский...
-Что вам? - устало спросил Семён.
-Ишь, какая бойкая! - неторопливо произнёс неизвестный, тыча корявым пальцем во след скрывшейся псине. - Ваша собачка?.. А я смотрю - на коврике сидит. Ну, думаю - домой попасть не может! Вот я...
-Что вам надо?-хозяин квартиры повысил голос.
Мужик испуганно заморгал светлыми ресницами.
- Надо-то?.. Так я ж и говорю... Поднимаюсь это я на пятый этаж – у меня там родственники живут - Ивановы… Знаете наверное...
Сосновский молча покачал головой.
-...Ага. Ну вот, смотрю - собачка на коврике сидит. Скулит бедолага! Голодная наверное. …Я и подумал… ..Надо, думаю, позвонить! А то, думаю…
Семён, не слушая более, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, уставившись в полумрак коридора затравленным взглядом. Сердце гулко билось в груди, от сумасшедшего напора крови шумело в ушах, мысли прыгали.
"Ну, спасибо,мужик! Ну, удружил!...
Чёрт побери, это непростая собака! Не бывает таких собак! Эти глаза… Слушай, а может я сплю? А? Нет... Не сплю. Как же мне теперь её выгнать?!"
Он посмотрел на вешалку, снял с неё выбивалку для ковров (ничего более весомого в прихожей не оказалось) и осторожно шагнул в коридор. "Мне бы только до кухни добраться!" - подумал он. "Там на столе - нож. Прекрасный, остро заточенный нож из закалённой стали. Сам на работе в перерывах вытачивал… На совесть."
5.
Он уже почти дошёл до кухни, когда из-за коробки со старой обувью выскочила дворняга и вцепилась ему в правую икру. На кожу будто плеснули кипятком, одновременно воткнув с дюжину швейных игл. Семён уронил выбивалку, вскрикнул и дёрнул ногой, сбрасывая взбесившуюся тварь. Собака отпрыгнула и мгновенно скрылась в одной из комнат .
-Ах, ты! .. - выдохнул Сосновский и бросился на кухню, не обращая внимания на струящуюся из раны кровь.
Рыча от злобы, он схватил со стола нож и только тут кинул взгляд на пропитанную красным, изодранную штанину.
Аптечка стояла тут же - на буфете. Разбрасывая какие-то пузырьки и коробочки, Семён нашёл бинт, ампулу с йодом; потом снял брюки, оставшись в одних трусах и, сопя, принялся обрабатывать рану.
Он так увлёкся этим занятием, что не сразу заметил бесшумно крадущуюся вдоль стены, рыжую тень с окровавленными клыками.
А потом уже было поздно,
Тварь выпрыгнула из-под стола и впилась во вторую ногу; на этот раз более "удачно", несколькими быстрыми движениями перекусив вены и сухожилия.
От сумасшедшей боли Семён на пару секунд потерял сознание, свалившись с табурета, чем проклятая псина незамедлительно и воспользовалась, вскрыв клыками вены на его руках. Он попытался швырнуть в неё табуретом, но дворняга исчезла так же внезапно, как и появилась.
Чуть не плача от режущей боли в запястьях и икрах, весь залитый кровью, Сосновский кое - как перевязал раны, используя в качестве жгута резиновый бинт, найденный в ящике стола, потом вытащил из холодильника початую бутылку водки и, давясь, принялся пить прямо из горлышка. Допив, он со всего маху ударил пустой поллитровкой по краю раковины.
Посыпались осколки.
Семён безумными глазами посмотрел на "розочку" в своей руке, с гримасой отвращения швырнул её в мойку и, выдвинув из-под плиты коробку с инструментами, достал оттуда тяжёлый плотницкий топор.
-Теперь посмотрим кто кого! - процедил он, затем, включая повсюду свет, начал обход квартиры.
В гостинной было пусто. Семён заглянул под тумбочку со сломанным телевизором, починить который всё никак руки не доходили, под старый продавленный диван; под письменный стол, покрытый толстым слоем пыли... Никого.
Он перешёл в спальню, с опаской отворил дверцы шкафа; потом шагнул к широкой, никогда не застилавшейся кровати и рванул на себя одеяло. Притаившаяся под ним псина прыгнула и ткнулась Семёну в живот, одновременно вцепившись зубами в свитер. С громким криком он швырнул одеяло на пол, придавив им своего врага и принялся рубить топором рычащий, дёргающийся комок постельного белья. Во все стороны полетели клочья ваты, пух, обрывки материи... Наконец всё стихло.
Семён осторожно приподнял одеяло и чертыхнулся: собаки и след простыл. Он перешёл в третью комнату - тёмную и нежилую, заваленную всяким хламом и застыл на пороге, злорадно ухмыляясь.
Тварь была здесь. Она сидела на стуле с отломанной спинкой и, склонив голову набок, оценивающе смотрела на Семёна.
Недолго думая, он взмахнул топором и, вложив в удар всю свою недюжинную силу, рубанул им по стулу.
Сосновского погубила неосторожность... По-крайней мере хотелось бы так думать.
Опять мелькнула рыжая тень, нога подвернулась, дрогнула рука, и сверкающее лезвие, со всего маху, под острым углом вошло Семёну в бедро с внутренней стороны, почти перерубив ногу.
Страшная боль полыхнула в его мозгу ослепительным пламенем, подобным вспышке атомного взрыва, и всё померкло...
6.
Сосновский не знал сколько времени прошло с тех пор, как он впал в беспамятство. Тьма понемногу отступала. Постепенно вернулось сознание, а вместе с ним-боль. Семён открыл глаза и, с трудом приподняв голову, осмотрелся.
Он лежал на полу, по-прежнему сжимая топор в руке; повреждённая нога была неестественно вывернута, и от неё по всему телу разливался знобящий холод.Тошнотворная слабость, вызванная очевидно большой потерей крови, кружила голову.
Кровь была везде - липкая, быстро густеющая, покрытая тонкой плёнкой. Ковёр так пропитался ею, что из серого сделался тёмно-багровым, почти чёрным.
Семён попытался сосредоточиться. И первая мысль, пришедшая ему в голову, была: "Телефон! Надо позвонить в "Скорую". Сейчас же! Немедленно!".
Он выровнил дыхание, отбросил топор ("хорошо бы, конечно, взять его с собой да сил не хватит!”) и медленно пополз в сторону прихожей.
Раны нестерпимо саднили; несколько раз, чувствуя приближение обморока, Семён замирал; опускал голову, пережидая; и снова полз, оставляя широкий, кровавый след на полу.
...Сводило мышцы рук, ныло, будто стянутое стальной проволокой, сердце; тем не менее, через какое-то время, краем сознания он отметил, что тварь неторопливо идёт рядом, помахивая хвостом и с любопытством поглядывая на страшную рубленную рану на его бедре.
...Вот наконец и прихожая.
Телефон стоял на высокой старинной тумбочке, с уникальной резьбой на тему басен Крылов. На мгновение Семёну показалось, что деревянные морды животных радостно скалятся, видя его немощь...
Собрав волю в кулак, чувствуя , как крошатся сжатые от нестерпимой боли зубы, Сосновский попытался ухватится за край тумбочки, но искалеченные руки сорвались, и он со всего маху ударился лицом об пол. Хрустнул нос, тёплая струя крови потекла из него, заливая губы и подбородок, тело непроизвольно дёрнуловь назад...
И тут Семён услышал странные , отрывистые звуки. Он с трудом повернул голову и посмотрел на дворнягу. Чёртова тварь то ли кашляла, то ли чихала, содрогаясь всем телом. Сосновский совсем уж было решил, что у неё начались судороги, но тут до него дошло.
Собака смеялась.
Именно смеялась - хриплым, неприятным смехом, так, что закрыв глаза, можно было представить себе низкого уродливого старика с мёртвым взглядом. . .
Семён был крещён. Однако в Бога никогда особо не верил и церковь не посещал. Но теперь, чувствуя, как уходят последние силы, как меркнет сознание, он медленно поднял кровоточащую руку и попытался перекреститься. Заметив это, тварь, как искуссный фехтовальщик, сделала молненосный выпад; вновь щёлкнули острые зубы, и почти откушенная кисть повисла на сухожилиях. Не удовлетворившись этим, дворняга лениво, вразвалочку обошла вокруг Семёна и перекусила вторую руку.
Сосновский закричал.
Но дикий, утробный крик, в котором уже не было ничего человеческого, утонул в мервящей тишине квартиры, как в вате.Из последних сил Семён перевернулся на спину. Тварь же как-будто только этого и ждала. Она забралась к нему на грудь, раскрыла пасть и, тихо урча, потянулась к его горлу.
-Не-е-е- т!.. - еле слышно проскулил Семён, чувствуя, как медленно, но неотвратимо сжимаются собачьи челюсти; как зубы протыкают кожу и погружаются в плоть - всё глубже, глубже, глубже...
7.
Когда труп завонял, соседи вызвали милицию. Милиция приехала часа через четыре и, не мудрствуя , "вскрыла" квартиру, выбив входную дверь вместе с косяком.
В квартире обнаружили объеденное, полуразложившееся тело, вспоротую обивку дивана, кресел; разбросанные по полу вещи, разбитое кухонное окно.
Вскрытие трупа показало отсутствие криминала, то-естъ отсутствие следов насильственной смерти, по - крайней мере, со стороны двуногих. Следствие предоставило отчёт, где утверждало, что Сосновский внезапно умер от сердечного приступа. А в примечании высказало предположение, что покойный держал кота, который, оставшись один и обезумев от
голода, сначала изгрыз труп хозяина, а потом выпрыгнул в окно.
Как ни нелепа была эта версия, однако она вполне удовлетворила органы милиции и прокуратуру. Дело быстренько закрыли и сдали в архив, где уже пылились десятки, а может бытъ и сотни подобных дел...
8.
Стоял жаркий июльский полдень и в лесопарке было людно. Скрытая от посторонних взглядов под кустом дикой смородины, недалеко от кооперативного киоска, торгующего всякой всячиной (в том числе - и книгами) лежала маленькая, худая дворняжка рыжей масти и равнодушно смотрела на проходящих мимо людей.
Но вот её внимание привлёк мужчина средних лет, плохо одетый, страдающий отдышкой, с отёчным, нездоровым лицом. Он отошёл от киоска , возмущённо сопя и пересчитывая сдачу, выданную ему продавцом мелкими, изрядно потрёпанными купюрами. Подмышкой у нею была зажата серенькая, неважно изданная "Собака Баскервилей".
Дворняга выждала ещё пару минут, потом, потянувшись, встала, вылезла из-под куста и неторопливо засеменила по Центральной аллее вслед за мужчиной.
Гатчина. 1998г.
|
|
| –> |
|
|
| Автор: Faddei - 25-Nov-02 03:09 |
в разных там киосках!))
Дороже обойдется. Ух до мурашек. Собаку жалко, за что ей такая судьба?
-----
Faddei-> |
|
|
|
