Цицероновщина
Я всегда боялась первого раза. Еще когда мне было 16, и я сама себе придумывала сказки о прекрасном принце, душераздирающий сценарий каждый раз трагически обрывался на том самом смутном месте - моем камне преткновения.
Я, закрыв глаза, предавалась сладеньким мечтам и у меня нарисовывался симпатичный юноша, немного похожий на гардемаринистого Харатьяна. Этот выдающийся юноша знакомился со мной на улице или еще в каком присутственном месте, или же тащил с лету на дискотеку, где дарил мне сплошняком все медленные танцы вперемежку с цветами, я ощущала даже, как мы с ним страстно целуемся и чуяла вкус его губ. Потом он провожал меня домой, нежно обняв за плечи и шепча кучу смешных и ласковых слов, я хихикала как последняя идиотка, мы заходили ко мне, родителей конечно же там не было, они отбыли на дачу... Банально? А что вы хотите он младенческих мечтаний? Но я все таки продолжу, далее часть наиболее интересная.
Два бокала с янтарным вином, папиной гордостью, привезеным из Италии (было у нас такое вино, которым угощали только выдающихся гостей). Тихая музыка, свечи, ищущие руки, ласковые податливые губы. И все... Лента обрывалась.
Конечно же я была продвинутой девицей и все тонкости теоретически знала в деталях, никчемные байки о капусте и журавлях рассеялись еще в восьмилетнем возрасте. Но представить себя голышом в обществе кого-то, и чтобы этот кто-то, совершенно мне чуждый, хватал меня везде потными руками - такое кощунство было выше моих сил. А как мы станем раздеваться? Вдруг, какой конфуз, к примеру, я запутаюсь в собственных штанах? Ведь вначале все так красиво, как в романе, а потом? "Ой, я в трусах запуталась"?
А если попросить его выйти, пока я буду раздеваться,- это вообще глупо. Да мало ли дуростей посещает человечьи головы, вот и моя черепушка, тем более в 16-17 лет, не была исключением. В конце концов, а если в самый ответственный момент мне захочется, простите, в туалет: "Милый, перестань целоваться, я хочу пи-пи?" Фу.. Здесь меня даже передергивало. А ведь от первого раза так много зависит. Гуляешь ты с кем-то, гуляешь, летаешь на крыльях любви, курлыкаешь от счастия, говоришь о вечности и вдруг - случится какая-то глупость, и он в тебе разочаруется или ты в нем. Конец сказочке. Капут, как говорится. Такие вот мыслишки мучили меня очень долго.
Я закончила школу, поступила в институт, где удостоилась внимания многих сокурсничков. Я смотрелась стильной и красивой девицей, к тому же любила потрепаться об философских материях, а целомудренность привносила в мой имидж некий лоск. Каждый пытался пробить броню в надежде оказаться первым. Подозреваю, что на меня заключались пари. Я же не обделяла никого своим вниманием, вела веселый образ жизни, пила, как лошадь, дымила паровозом, целовалась в подъездах и при луне, пересчитывая звезды, а дальше - ни-ни...
Естественно, никто не догадывался о моих дурацких опасениях. Как-то попыталась близкой подружке по пьяному сознанию рассказать об этом нонсенсе, когда она спросила меня, почему я еще ни с кем не была, ведь поклонничков-то море. Так подружка начала неистого ржать на середине моего трагического монолога, и заявила, что оно всегда само получается, как по маслу, ты и пикнуть не успеваешь, и не объязательно для этого раздеваться, что она и в парадняке и в лифте умудрилась - и ничего. Только после лифта потом шея неделю болела, позвонок себе свихнула. Я покрутила ей пальцем у виска и мы замяли тему до лучших времен.
Училась я неплохо, ВУЗ был гуманитарный, и душа у меня была гуманирная, но один предмет оказался моей Голгофой - современная философия. Как я ни рыла носом конспекты, книги - все было мимо, не могла связать и двух слов. Про препода философа у нас ходили страшные слухи, что сдавать ему зачет равносильно колесованию: ни с кого не слазит пока не доведет до белого каления. А внешность-то какая обманчивая - с виду очень доброжелательный такой дядька, лет сорока в кругленьких очечках тонкой оправы, с греческим профилем и благородной бородой. Он мне всегда напоминал Цицерона, каким его в учебниках изображают. Собственно, видимо не одна я разглядела в нем подобное сходство, потому что Цицероном его величало все наше студенчество. И вот, приближалась сессия, и эта чертова философия сидела занозой в моей заднице. И настал день казни, в башке была полнейшая пустота, несмотря на три ночи, проведенные в обнимку с трудами современников и классиков, несмотря на карманы, распиравшие от шпор, накаляканных микроскопическим почерком, несмотря, несмотря...
Я пропустила всех вперед и осталась последней подпирать стенку институтского коридора, надеясь, что наш Цицерон устанет к концу зачета. Время тянулось бесконечно долго, нокаутированные однокурсники вылетали из кабинета кто с ругательствами, кто со слезами. Пришла и моя очередь. Я вошла, уселась напротив него и трясущейся рукой вытащила билет. Невидящими глазами уставилась на картонку и стала лихорадочно соображать, что я помню про Дерриду и Локана.
Цицерон отечески глянул на номер билета и вышел из аудитории, оставив меня в одиночестве, а я полезла за спасительницей-шпорой. Когда я, пыхтя от страха и усердия, переписывала текст, Цицерон неожиданно вернулся и склонился надо мной.
- Так-с, девушка, что у нас тут? - прошептал он и его дыхание обожгло мою шею.
"Ну все, каюк", - подумала я испуганно и тут... я почувствовала как его губы нежно касаются моего уха и проскальзывают дальше и дальше, я онемела, захмелела, но не испытала никакого страха или там отвращения. Он продолжил целовать меня и осторожно подбираться к более интимным деталям моего тела, которые предательски зудели.
Голова слегка кружилась, было странно и легко одновременно, время остановилось, я набралась наглости отвечать ему жадными поцелуями и даже случайно укусила его за ухо. Он посадил меня на парту, а я плыла куда-то, ошалевшая от напора, и даже не заметила, как лишилась основательной части гардероба... В башке вертелась полнейшая сумятица: "Вот он, первый... а Надька была права, права, насчет масла... Концепция Дерриды... Локан-фаллогоцентризм....", - полная ахинея.
Так вот оно все и получилось, совершенно неожиданно, легко, красиво, ненавязчиво и более чем непристойно. Когда наваждение прошло, я, краснея, стала одеваться, путаясь в рукавах и штанинах собственных шмоток :
- Скажите, когда я смогу пересдать зачет? -спросила я дрожащим голоском.
Коварный Цицерон ухмыльнулся и, что-то чиркнув в зачетке, протянул ее мне.
- Удовлетворительно,- произнес он с неподражаемым апломбом.
Выйдя из кабинета и аккуратненько прикрыв за собой дверь, я перевела дух и раскрыла зачетку. Там было написано: современная философия - 5(отлично) и стояла его подпись.
(Опубликовано 08-May-03) Отзывы: 24
Ссылка: http://kotlet.net/article.php?story=20030507152419555
Котлеты и Мухи: Начало | Автопилот: следующее!