Поиск
Идя по скользким подворотням и переулкам, поневоле проникаешься их духом. Грязных, с потеками, стен, сделанных из чего попало, заборов, чахлых небольших деревьев, переставших плодоносить еще во времена застоя...
И вот Он шел и проникался их духом. Хотя нет. Ничем он таким не проникался. Да и какой, с другой стороны, может быть дух у этих, разбитых временем и российской демократией, переулков и подворотен. Никакого. Поэтому можно сказать, что Он просто шел по грязным и скользким переулкам и подворотням и думал. О чем думал? Ну, а о чем можно думать, проделывая такой маршрут? Можно думать о смысле своего здесь существования, можно о том, что денег нет, а кушать хочется, или, скажем, о том, что сейчас, вот из-за этого угла, выскочит дядя, с узким лбом и накаченными мышцами и попросит одолжить деньжат. Иными словами, думать можно было о самых разнообразных вещах. А можно вообще ни о чем не думать. Можно ведь? Легко.
Вот Он шел и ни о чем не думал. Просто шел и что-то искал. Если бы его кто-нибудь спросил, что он может искать в этой прогнившей глуши, то он не ответил бы. Не то, что бы Он был таким уж потаенным, просто он сам не знал, что он ищет. Он искал неизвестно что, все свои двадцать лет. Двадцать лет. Сто двадцать лет. Двадцать тысяч лет. Сколько?
Он искал внутри себя и не нашел. Он искал по широким улицам и респектабельным отелям и не нашел. Он искал в парках, на дискотеках, в подвалах и на крышах домов и не нашел. Теперь он здесь ищет. А дождь бьет ему в лицо и затекает за ворот его плаща. У него дорогой плащ, может быть очень дорогой, но дождь все равно заливается за его воротник. И лицо у него красивое такое, но дождь все равно бьет ему в лицо. Дождю ведь все равно, дорогой плащ и красивое лицо или, какой-нибудь там, ватник с потеками и уродливое, в шрамах, лицо. Дождю все равно и Он, уподобляясь ему, тоже делает независимое лицо и идет дальше.
Кто он такой? В самом деле, так хочется ответить на этот, на первый взгляд незамысловатый вопрос, но не получается. Мы ведь не можем сказать, кто мы такие. То есть, нам кажется, что можем, но на самом деле, мы скажем только то, что придумали другие - имя, фамилия, должность, ИНН... А о том, кто мы такие в действительности, сказать не можем. Нечего сказать. Поэтому и нельзя сказать, кто он такой.
Он просто идет, на своих двух ногах, так как ходят все люди (разумеется, не лишенные конечностей). Он смотрит на мир, своими двумя глазами, такими же, как и у обычных людей. Так, может быть, он просто-напросто самый обычный человек, невесть как попавший в эти переулки и подворотни? Нет. Нет, Он не обычный человек и эта его необычайность заключается в том, что он может говорить с духами. Да. Он может говорить с духами, и он может не говорить с духами - это сложнее.
И вот, в одной из подворотен, он видит духа, прислонившегося к сырой и скользкой стене. Этот тип духов ему знаком - они, в большинстве своем, встречаются возле винно-водочных магазинов или в таких вот сырых подворотнях. Один из таких духов сидит сейчас перед ним, и он с ним говорит. Он спрашивает у духа:
- Скажи, если жизнь - это сон, то кому он снится? Ведь тогда получается, что тот, кто видит это сновидение, является неотъемлемой его частью.
- Ну... Эта-а... - сказал ему дух.
- Но ведь сознание, в котором мог бы возникнуть этот сон, есть часть того человека, который этот сон видит. - продолжал он.
- Ну-у-у... - сказал ему дух.
- Но это же абсурд, не так ли? - спросил он у духа.
- Гыыы... - ответил ему дух.
- Так можешь ли ты поверить в то, что жизнь это - сон? - спросил он у духа.
- Неа. - ответил ему дух.
- Но что же тогда жизнь? — спросил он у духа.
- А-а-а хрен его знает... - ответил дух.
- Понятно - сказал Он и пошел дальше.
(Опубликовано 23-Aug-04) Отзывы: 2
Ссылка: http://kotlet.net/article.php?story=20040821152141521
Котлеты и Мухи: Начало | Автопилот: следующее!