Дуная, Амазонки, Ганга, Нила
Замедлен ток; заслыша скорбный звон,
Надул зоб грязно-серый Пантеон,
И вздыбил Виктора-Иммануила
Гроб горб. Рим замер, как в кровати – он.
Истошно верещат информагентства,
Пакует чемоданы духовенство.
Шинель перекроивший на сутану,
Ну что же, «самый странствующий из пап»,
Очередной тебе подогнан трап.
Прости нас, как твой бог простил путану.
Европа черный вывесила драп,
А с берегов припадочных Америк
Летит за дифирамбом панегирик.
Звон погребальный в бесконечной сини
Плывет над Вечным градом, в тополях
Запутавшись, на Марсовых полях
Садится. И в объятиях Бернини
Рыдает площадь; каждый пятый – лях.
Но там, где твоей паствы больше трети,
Совсем не о тебе рыдают… Дети
Земли, в которой золото и никель
лежат словно проклятия печать,
Где ходит павой Смерть, а не как тать…
De mortuis aut bene, aut nihil –
Поэтому они будут молчать.
Но встанут в очередь к воротам рая
перед тобой; и ЗА тобой. Без края.
|
