Я ребенок башенного крана.
И китайской хрупкой статуэтки.
Куртуазной маленькой вещицы.
Но однажды Молостова Клава,
Что была на кране крановщицей,
Развернула пышные лебедки,
Повертела тумблеры и ручки,
Надавила на рычаг упругий,
И смахнула многотонной грудью
Мою мать с пустынной книжной полки
"Твою мать!" - тогда она сказала.
Было так.
Я тогда родился как Афина
Из высотной башенной кабины
В поднебесьи хладном, а внизу
Грохотали блюминги, мартены,
Пела сталь промышленных артерий
И пускала жидкую слезу.
Говорят, Христос родился в яслях
Чистый весь, а я - в машинном масле,
В муках адских кран меня рожал
В окружении ферм не пасторальных,
Но стальных, меж фрез инструментальных
И машин, где дышит интеграл.
Неизбывна травма родовая,
Так, статья в "Труде" передовая
Называлась "Сталевар-еврей".
Где бы сил послать всё это на фиг?
Мне как пика в брюхо амфибрахий,
Мне иглой в тестикулу хорей.
Я ребенок башенного крана,
Между нами тонкая мембрана,
Я люблю чекиста-ветерана,
Не найти приличного Корана,
Выхожу один из ресторана,
Через час в груди зияет рана,
Через чакры вытекает прана.
Я родился рано, рано, рано...
|
