И пока просроченный вексель
Не швырнули в жаркую топку,
Хочется не думать о сексе,
Хочется не думать о водке...
1
Неделю я прилежно посещала "Даун Хаус" ( то есть свой институт ), после чего нежданно-негаданно вляпалась в довольно-таки дерьмовую историю.
Сбежав с пар ( здоровье дороже ) я выполняла нехитрую процедуру под названием "согревание плюс похмеление" в кругу таких же страдающих птичьей болезнью тусовщиков.
Лица постепенно розовели, глаза снова начинали блестеть, разговоры зазвучали громче, пропал тремор верхних конечностей... в общем, люди возвращались к адекватному восприятию действительности.
Кафе ( рыгаловка! ) где мы сидели, было облюбовано мною давно, но всех, кто посещал его, я знать не могла, это было нереально.
С одними я была знакома чисто визуально, с другими - более тесно ( совместные выпивки-поездки ), когда же со мной здоровались третьи, я долго напрягала память, чтобы понять, кто это такие и откуда им известно моё имя.
Поэтому очередной подсевший к нашему столику затянутый с ног до головы в кожу низкорослый пацан всплеска эмоций у меня не вызвал - ну ещё один, мало ли их здесь ходит...
Присутствующие перестали спорить и переключились на него, причина ажиотажа стала мне ясна, когда он снял косуху - это оказался местный мастер кустарных тату, похожий на картинную галерею в миниатюре.
Его привычкой, как выяснилось, было никогда не браться за машинку в трезвом состоянии. Если же не было клиентов, он пытался наколоть себе что-то ещё, а проспавшись, кидался на собутыльников с воплями "какой
п%дар это сделал?! убью нах%й!"
Это я узнала гораздо позже, а тогда принялась выяснять, во сколько мне обойдётся хотя бы маленький рисунок.
Надо отметить, что безумная любовь к татуировкам возникла у меня лет так в тринадцать.
Вот сделать её не было возможности – родители, смирившиеся с крашеными волосами, продырявленными ушами, драными джинсами, друзьями с сомнительной репутацией на этот счёт были настроены решительно.
«Только через мой труп!» - восклицала мама, «на уголовницу будешь похожа!» - добавлял папаня.
Да и салонов в городе не имелось.
После совершеннолетия их слова можно было смело пропустить мимо ушей, а в городе, куда я перебралась, салон был, и не один, но цены меня смущали – пришлось бы копить деньги, а хотелось сразу.
К вечеру ( усердно налегая на вино ) мы договорились – с меня литр водки сейчас, привести нескольких клиентов в ближайшее время, и будет мне рисунок.
Что именно наколоть – я точно не знала: то ли фразу на латыни, то ли летучую мышь на фоне луны, то ли музу с лирой… а тут ещё каталоги с сотнями картинок!
Алкогольная анестезия подействовала и никаких неприятных ощущений не было, я прямо удивилась, думала, хуже будет, слышала истории, как некоторые в обморок падали, а их потом в себя приводили.
Не дождавшись, пока контур полностью заживёт и можно будет его раскрашивать, я понеслась в институт – хвастаться, в чём преуспела.
Услышав «да вот, сделали тут мне вчера…» вся женская часть группы ломанулась за мной в туалет, причём я чуть не оглохла от их восторженного визга.
На пару дней я стала чем-то вроде музейной редкости, даже из других групп приходили посмотреть – ну дикие люди, отсталые, что с них возьмёшь… хорошо, что наколка на плече была, а не на заднице!
В той среде это считалось экзотикой, поэтому рекламировать услуги «мастера» было проблематично – все мялись, жались, обещали подумать и норовили поскорее удрать.
Одной татуировкой я ограничиться не смогла – хотелось ещё! больше! красивее! ярче! Следующей на очереди оказалась нога, а «мастер», посмеиваясь, сказал, что это обычный татуировочный синдром.
Множество его друзей и бывших клиентов жили в том же районе, что и я. В новый круг общения я кинулась сломя голову.
Ничего жуткого там не творилось – часы золотые посеяла по дороге на точку ), пели, травили анекдоты, разводили по домам перебравших ( и солнце ярче светит, и красочней пейзаж, когда в желудке плещется цэ-два-аш-пять-о-аш! )
Отчаявшись уболтать кого-то из институтских, я пришла на тусовку, выпила для куражу и начала атаку, предварительно попросив знакомого чувака присмотреть за моей сумкой.
Выбрав «жертву», я вцеплялась в неё мёртвой хваткой и не отпускала до тех пор, пока не добивалась нужного результата, после чего всучивала телефон «мастерской» и двигалась дальше.
Занятие было увлекательным само по себе, плюс мне обещали процент за каждого приведённого, поэтому я лезла из кожи вон.
Решив передохнуть и подкраситься, я двинулась к столику, где оставила сумку.
Её там не оказалось, а допрошенный с применением рукоприкладства чувак клялся и божился, что ничего не видел.
Сама по себе эта сумка мне давным-давно надоела, но в ней были ключи от квартиры, где деньги лежат!
«Это ж как надо е%лом щёлкать, чтоб упёрли сумку, которая на твоём стуле стоит! Повылазило тебе, что ли, мудозвон ты этакий?!» - отчитывала я чувака, который покорно плёлся за мной следом, чувствуя себя виноватым.
К сожалению, ни он, ни я не умели пользоваться отмычками, а замок ведь был элементарный. Ехать к хозяйке среди ночи на другой конец города я сочла глупостью и приказала «аккуратно» выбить дверь.
«Аккуратно» не получилось, т.к чувака слегка штормило и он то и дело промахивался, попадая ногой в стену. Ситуация усложнялась тем, что разбежаться перед ударом не позволяли перила – от них до двери было полтора метра.
Вскоре на грохот и сопровождающие его матерные комментарии из других квартир начали высовываться разбуженные и явно неблагодушно настроенные соседи.
Не дожидаясь скандала, мы сбежали и отправились восвояси по общагам.
Утро вечера мудренее - дверь поддалась где-то с третьего удара, но я осталась при своём мнении ( ноги у него непонятно откуда растут! )
В этот же день мой лучший друг Шурик починил замок, и я со спокойной совестью унеслась на хату к «мастеру», у которого куда-то свалили родители.
Этим обстоятельством он и остальная брага воспользовались по полной программе.
В прихожей обнаружился Эверест из разнокалиберной обуви, по всем комнатам валялись пуфики, подушки, люди, на кухне не наблюдалось практически ничего съедобного, преобладали пустые ёмкости из-под водки и разный мусор.
Своим появлением я вызвала недовольство одного из участников этой вакханалии ( хотя раньше мы друг друга ни разу не видели ), и он в весьма грубой форме предложил мне убраться. Я его не послушала и постаралась доходчиво объяснить, что я думаю о нём и его поведении.
Вместо того, чтобы принять это к сведению и извиниться за своё хамство, он метнул в меня сапогом. Я успела отклониться, «снаряд» пролетел рядом, и швырнула в него то, что попалось под руку
( трёхлитровую банку солёных огурцов ). Попала!
Пока он шарил вокруг в поисках какого-нибудь подходящего предмета, окружающие решили, что пора прекращать этот беспредел и с помощью тумаков кое-как утихомирили урода.
Я в гордом одиночестве отправилась домой на пешкарусе – метро закрыто, на такси денег нет, но не пошёл мне урок на пользу!
Обходить это осиное гнездо надо было в дальнейшем не то что десятой, а сотой дорогой, я же ( в голове ни бум-бум, малолетка дура-дурой! ) сама помчалась туда уже на следующий день.
Сначала со мной поругался «мастер» ( ни за х%й собачий! ), после я еле-еле отбилась от мужика, соскучившегося по женской ласке, и, наконец, наткнулась на двоих пацанов, нагревающих в ложке какой-то белый порошок.
К этому моменту я уже туговато соображала и за проделываемыми операциями не следила, они укололись, предложили и мне, я чуть не согласилась – до того было паршиво, но побоялась, и тогда они сказали, что можно и в пиво высыпать, всё равно переть будет, хоть и не так сильно.
Ну, если ЭТО они считали «не сильным», тогда я не знаю! Надегустировалась до отключки!
Очухалась у себя дома ( как добирались – не помню! ), в квартире человек двадцать, не меньше, из них я знаю максимум семерых, все жрут водку как нанятые, звонит папик, я пытаюсь отрапортовать, что всё в норме, язык заплетается…
Какая-то падла отбирает у меня трубку и объясняет, что «девке 18 лет и она сама знает, как жить».
Папик, естественно, заподозрил неладное, но что он мог предпринять на расстоянии в двести километров?!
В переходах от полусна к полубодрствованию прошла вся ночь, а наутро «считать я стала раны, товарищей считать».
Все буянившие стремительно улетучились, обнаружились сломанный стол и диван, блевотина на полу, а также пропажа «остатков роскоши былой», т.е золотых и серебряных украшений.
Кому-то приглянулся даже тряпичный рюкзак вместе с содержимым и двухрублёвые алюминиевые серёжки. В поисках денег перерыли шмотки в шкафах, но безуспешно, т.к я по непонятной причине сунула их в пакетик с бигуди.
Чья была инициатива поправить своё материальное положение за мой счёт – неизвестно, вероятно, что общая.
Со мной остались двое – они не полностью потеряли человеческий облик и отчасти были смущены тем, что им пришлось находиться здесь во время такого наглого шмона.
Один из них признался, что «мастер» проиграл меня в карты ( тут я просто дар речи потеряла от возмущения ), а он стал меня успокаивать – что ему и в голову не придёт воспринимать это всерьёз и не надо волноваться.
На вопрос «где моя кошка?» они отмалчивались, потом, глядя в пол, сообщили, что её окунули в кастрюлю с кипятком и выбросили с четвёртого этажа, чтобы не мяукала.
Конечно, я осмотрела двор, но так и не узнала, правда ли это и выжила ли она.
Передвигаться я могла с трудом, придерживаясь за стену, к тому же меня зверски тошнило и кружилась голова.
Пацаны кое-как прибрали, приготовили обед, сгоняли за водкой и наперебой предлагали мне поесть и опохмелиться – но моё состояние было вызвано отнюдь не выпитым, а скорее всего, тем самым порошком.
Стараясь держаться непринуждённо, я выпроводила их.
Я подозревала, что в покое меня не оставят и могут навестить в любую минуту ( кто знает, что ещё стукнет им в их больные, пропитые головы?! )
Здесь уже не до еды, надо ноги уносить, пока жива! Не в ментовку же звонить, дверь не забаррикадируешь, а я не Сталлоне, чтоб всех голыми руками по сторонам раскидать…
У меня выработался условный рефлекс – если случилось что-то из ряда вон выходящее, немедленно звонить Шурику, а уж он и утешит, и поможет.
Я схватилась за телефон, но он, как назло, вышел из строя, а может, его специально сломали.
Сборы были недолгими – натянув брюки со свитером и запихав в сумку уцелевшие деньги, я, оглядываясь и съёжившись, побежала к остановке.
Повезло – через пару часов отправлялся автобус в мой город.
2
Дома я не стала вдаваться в подробности, которые могли бы шокировать интеллигентных родителей, а изложила события с пятого на десятое.
Дав мне отойти от потрясения, папик взял незапланированный отпуск и поехал разруливать проблему( мамик тоже присоединилась).
Между прочим, я была права, самое главное вовремя смыться – в тот же вечер толпа в полном составе заявилась на квартиру.
Об этом рассказал Шурка: обеспокоенный тем, что я долго не даю о себе знать, он засел во дворе, собираясь дождаться меня там. Вместо меня появились они, и, выяснив, что «дома нет никто» очень рассердились. Кто-то внёс рацпредложение поджечь дверь, Шурке пришлось вмешаться ( он и «мастер» выросли на одном районе ). Возможно, это помогло ему их убедить их отказаться от этой затеи, посоветовав не маяться фигнёй, а накатить ещё по стаканчику.
«Мастера» Шурка знал давно, в основном понаслышке, сам с ним не общался и считал сволочью, каких мало.
Выслушав репортаж с места событий, я отреагировала не совсем адекватно
( наверное, это были последствия перенесённого стресса ).
Я… обиделась на Шурку за то, что он меня не предупредил. На резонное оправдание «ты ж если чего надумаешь, никого слушать не станешь, обругаешь разве что, вот я и не стал лезть со своими умозаключениями» я не обратила внимания.
Проорав, что это он во всём виноват и что я его теперь ненавижу, я гордо удалилась домой – клеить обои.( Когда-то мой друг Лёха явился с поминок изрядно подсинённый и швырнул банку варенья об пол. Она разбилась, и малина обляпала беленую стену. Я прикрыла этот позор постерами и забыла о нём. Хозяйка должна была приехать за ключами и за подобное «украшение» нас бы не похвалила, вот и понадобилось уничтожать следы дебоша.)
Кстати, о татуировках – вопреки настойчивым уверениям «мастера», чернильно-синий цвет так и не превратился в угольно-чёрный. Создавалось впечатление, что набивали эти узоры в подворотне, но их реставрацию пришлось отложить на неопределённый срок.
В общем, я убедилась в правдивости поговорки «скупой платит дважды» - дороговато они мне обошлись, ещё повезло, что никакую инфекцию не занесли…
Спать я ложилась, изрядно опасаясь нового налёта, но то ли у них запал пропал, то ли появился более перспективный вариант – никто нас не тревожил.
Пришла машина, мы упаковали свои баулы и тючки ( взмокли как на погрузке рубероида ), зачем-то задёрнули шторки и поехали.
Попытки выглянуть наружу и хотя бы приблизительно определить направление движения ни к чему не привели.
«А куда мы едем?» - полюбопытствовала я.
«На окраине жить будешь после всех своих художеств» - ответил папик. Меня это не испугало – по большому счёту, какая разница?
Машина остановилась.
«Ну вылазь, чего расселась, человеку ехать надо» - скомандовала мамик.
Я послушно вылезла и выпала в осадок: центр, метро за углом, а институт мой через дорогу! Шутники…
Квартира оказалась лучше всех предыдущих, и цена соответствующей – 90$!
Ванная по неизвестной мне причине находилась в кухне ( вероятно, дизайнер был пьян, когда изобрёл сей прикол жилищной планировки! )
Телевизор работал только после того, как огреешь его кулаком раз-другой, холодильник обещали доставить на днях, доставка затянулась и с балкона всё явственнее доносилась вонь испортившихся продуктов.
Прочтя мне лекцию о необходимости сохранить в тайне новый адрес, родители уехали.
Всё происшедшее меня слегка напугало, и я пришла к выводу, что можно в кои-то веки прислушаться к их наставлениям – вреда точно не будет.
Я без устали изобретала планы мести в отношении той гоп-компании, но не могла их осуществить – нужны были либо знакомые люди с навыками мордобоя ( человек этак десять ), либо деньги, за которые можно договориться с незнакомыми людьми.
Ни того, ни другого не было, но я всегда отличалась редкостной злопамятностью и решила терпеливо ждать – авось что-то или кто-то появится.
Новоселье я отметила в гордом одиночестве и продержалась неделю, после чего помирилась с Шуркой.
3
«Всё не слава богу, всё не так, как у всех» - выкарабкавшись из одного переплёта, я, не успев отдышаться, очутилась в следующем.
Ничто не предвещало перемен – я пришла на лекцию и уткнулась в газету, всем своим видом демонстрируя отчуждённость, дабы обезопасить себя от назойливых одногруппников.
Ко мне без приглашения подсела бойкая девица, которую я терпеть не могла из-за её непомерного самомнения и принялась расхваливать какого-то пацана из нашего института, только на курс старше.
«Факультет экономической безопасности,
3-хкомнатная квартира в центре, мобильники меняет, на BMW ездит, денег завались, разведённый, без детей, 21 год ему, пошли, покажу!» - не сообразила я, что не станут действительно стоящего мужика так настойчиво рекламировать, подозрительно это…
Но в голове было «прохладно и пусто», и я с видом великомученицы пошла за ней, сжимая в руке свою неизменную добрую спутницу – бутылку минералки.
Познакомившись, я, М.А и его друзья первое время регулярно заседали в кабаках ( на мой взгляд, далеко не шикарных, но и не то чтобы третьесортных ) и не выходили из штопора, мешая коньяк с шампанским. Раскатывали на служебном джипе, он открывал передо мной двери, подавал куртку, подносил зажигалку…
Я же держалась настороженно, так как по собственному опыту знала – всё, что начинается с красивой сказки долго не длится и заканчивается паскудно.
Опыт не подвёл – с его стороны начались гнилые отмазки, поначалу я не придавала им значения ( «приехал поздно, не хотел будить», «телефон за чертой города не работает», «меня мама скоро из дому выгонит»…)
Я всегда первым делом говорила, а уж потом думала, и поэтому одногруппники очень скоро узнали о моей квартире.
Естественно, им было любопытно, как я устроилась, к тому же большинство были иногородними, жили с хозяйками, а тут такой случай выпал.
Отмечание дней рождения и прочих праздников становилось для них проблемой – к себе не позвать, в кафе сидеть накладно… вот они меня и уболтали.
Я согласилась частично из-за того, что хотелось выпендриться ( дескать, вот как я круто живу, смотрите и завидуйте! ), а частично из-за того, что в подвыпившем состоянии они были куда более приятными собеседниками, чем в трезвом.
Дебют прошёл сносно – поначалу все стеснялись, ели мало, а чтоб заставить их выпить, приходилось самой наливать и насильно всовывать в руки стаканы. Положение усугублялось нехваткой вилок, тарелок и ёмкостей для питья (кому-то досталась пол-литровая банка).
Когда все стали чувствовать себя свободно и раскованнно, а я сидела, прикладывая к наливающемуся фингалу пятак после того, как врезалась в дверь, явился этот перец с влюблённой парочкой.
Ничего устрашающего в них не было, но мои до неприличия быстро стали улепетывать, при этом некоторые даже вещи забыли.
Случались наезды по поводу и без: он заявлял, что мои одногруппники выглядят как-то подозрительно, упрекал за то, что в подпитии я кидалась вещами ( так ведь не в него же! )
Ну выпила, но не убила никого, зачем из мухи слона делать, тоже мне, поборник нравственности выискался…
Себя он обожал, плёл, что якобы все девки с курса его любви добиваются, и ожидал, что я буду его беспрекословно слушаться.
Ошибся, не на такую напал!
Вёл он себя всё наглее – мог пообещать приехать и припереться с опозданием на три часа, не трудясь позвонить и поставить меня в известность, мог вообще нарисоваться на следующий день как ни в чём ни бывало.
Каждый раз мне предлагалась новая порция художественного свиста:
– чинил машину ( это при том, что в устройстве автомобиля он понимал не больше, чем я в ядерной физике! только рулём вертеть умел! ),
- была деловая встреча ( это около полуночи-то! ),
- ночевал дома, чтобы не оставлять мать одну ( можно подумать, она грудной ребёнок…)
Утверждал, что на месте родителей давно бы меня убил за то что я много трачу на тряпки ( а что он хотел, чтобы я прекрасно выглядела, не израсходовав ни копейки?! ), при этом не стеснялся занять десятку-другую, нередко забывая вернуть.
Обещания он раздавал налево и направо – познакомить с мамой, свозить на презентацию и т.д, но выполнять их не спешил.
Всё чаще я набирала номер Шурки и мрачным голосом выдавала: «давай ко мне, побыстрее, и выпить захвати».
Объяснять в деталях не требовалось – он и так понимал, что М.А достал, но не пытался указывать мне, как следует поступать, за что я его и ценила. Мы «резали последний огурец» и курили, слушая русский рок.
Выслушав мои бессвязные выкрики типа «ты прикинь, этот п%дарас вчера..», он командовал: «подними левую руку! резко опусти и скажи – да пошли они все!»
Таким образом приступ агрессии купировался и я ненадолго успокаивалась.
Девчонки из группы одолевали меня просьбами подыскать им каких-нибудь мэнов среди друзей М.А, я взялась помочь одной из них, о чём пожалела. Она хотела красивого, материально обеспеченного, воспитанного
( весь список требований я не запомнила ).
Ну устроила я party, а телефон у неё взял никто иной, как шофёр М.А – по совместительству приятель.
Альбина давай носом крутить – «не то пальто», видите ли, крайней оказалась опять-таки я. Как будто её на смотрины к королевскому двору звали, сама-то не супер-модель, чего выступать?
М.А с пеной у рта доказывал мне, что экстремальный цвет лака для ногтей, тотальный пирсинг и неформальные прикиды обозначают принадлежность к определённому кругу лиц, обладающих скудным интеллектом и страдающих от нехватки денежных средств.
Под влиянием этих лозунгов я впала в прострацию и двинула обновлять гардероб.
На рынке раздражало всё без исключения – пыль и камни под ногами, доносящийся «аромат» тухлой рыбы, тётки с «кравчучками», расхристанные кофты с бахромой и рюшами, от которых за версту несло цыганщиной, ширпотребовская обувь…
В бутиках Mango и Benetton я натыкалась на аналогичные вещи, но на порядок дороже, продавщицы выводили из равновесия своей назойливостью, хотя и были безупречно вежливы.
Выложить за костюм-тройку сто пятьдесят баксов у меня не поднималась рука – ну куда в нём ходить? В кафе и в универ, постоянно дёргаясь – не посадила ли пятно? не появилась и затяжка?
А если шить в ателье на заказ, надо ткань подбирать, на примерки ездить – морока!
Сменой имиджа я решила заняться попозже, не желая тратить время на изнурительную толкотню возле прилавков.
М.А обзавёлся милой манерой – зависнув в клубе со своими знакомыми укушаться в дрезину, после чего трезвонить мне с криком «хватай тачку и едь к нам, здесь весело!»
Используя всю известную ненормативную лексику, я подрихтовывала фэйс, сооружала причёску и ехала.
Они добавляли ещё, заказывали песни и пускались в пляс, утром я в растерянности бродила по своей квартире, разыскивая свои шмотки – блузка оказывалась в туалете, расчёска за умывальником…
Однажды открыв крысиную клетку ( с детства обожала грызунов! любых! ) я нашла труп. Бедное животное сдохло или от недоедания или от какой-нибудь неизвестной мне заразы, и хоть я не отношу себя к брезгливо-пугливым, дотронуться до мёртвого тела даже в резиновых перчатках было выше моих сил.
Поручить процедуру погребения было некому, вынести её вместе с клеткой на помойку мне не позволяла жадность.
После энного «выхода в свет» я вернулась осмелевшая и плохо отдающая себе отчёт в своих действиях – иначе как объяснить тот факт, что на рассвете покойница вылетела в форточку…
Отдельные личности из моей группы ( хоть и были зваными гостями ) оказались хуже татар.
После банкета в институте по случаю дня факультета все завернули ко мне, эта идея возникла спонтанно, и из продовольственных запасов в доме оказалось четыре пряника.
Сочетание вина, водки и водопроводной воды ( никто не догадался по пути купить минералку! ) подействовало на организмы пагубно.
Одесский «мачо» пробовал замалаживаться ко всем девкам сразу, а в промежутках терзал гитару, напевая «Агату Кристи», кто-то вышиб замок в туалете и разбил освежитель воздуха ( кто именно – не признались ), Альбина во весь голос «звала медведя», староста рыдала из-за того, что её обвинили в недостаточно усердном исполнении своих обязанностей, я же отгоняла от музыкального центра ( Sharp, папик аж из Германии вёз! ) не в меру активных пацанов, возомнивших себя ди-джеями.
От этих посиделок было сто рублей убытку, а удовольствия почти никакого – таких друзей, надо, образно выражаясь, за х%й да в музей))
После первого опыта проведения досуга вне дома раздался телефонный звонок и возмущённый голос стал читать нотацию: «где ты была? с кем? а во сколько вернулась? в 12? не ври! что ты себе позволяешь?!»
М.А привык быть в центре внимания ( ну чтоб ему все в рот заглядывали ), а моё упорное нежелание подчиняться портило весь кайф.
Во избежание повторения «самоволки» была установлена тотальная слежка – шофёр дежурил в машине под моими окнами, а сам М.А не ленился неожиданно приезжать и названивать мне по ночам.
Я ухитрялась обводить их вокруг пальца - из принципа, не выношу посягательств на мою свободу передвижения!
Я серьёзно задумалась – а не пора ли прекратить этот цирк?
Мои рассказы о былых неприятностях он прерывал фразой: «а может, не будем о плохом?», денег не давал, раньше оплачивал выпивку и жратву в кафе, но в последнее время отказывался меня туда возить, даже не трудясь объяснить своё поведение.
Совместного будущего с этим заикой с самодурскими замашками я не представляла, сидеть в одиночестве по вечерам, поджидая, пока он осчастливит меня своим визитом надоело…
Но все до единого были уверены, что у меня всё ОК, вот наивные! Я не хотела, чтобы они в этом усомнились, и держалась из последних сил.
Безумно хотелось открыть рот и высказаться в его адрес, используя все образные возможности русского языка. Терпение было не резиновым и однажды лопнуло.
Я ( доведённая всеми этими событиями до ручки ) напилась как сукина дочь и совершенно окосела. Ругаться с ним не входило в мои планы, но когда он позвонил и стал разводить х%йню на постном масле, я не выдержала.
У «Дискотеки Аварии» есть чудесная песня, где они рекомендуют сказать подобному экземпляру «заколебал ты!», вот я и применила совет на практике…
4
Протрезвев, я не раскаялась в содеянном – пусть ищет себе кретинку, которая согласится ему ноги мыть и воду пить ( не в прямом смысле, это метафора ).
Теперь надо было во что бы то ни стало держать фасон - никто не должен был видеть меня недовольной, а тем паче пьяной, получать двойки тоже не следовало – могли решить, что я брошенная и страдающая.
Сокурсники чуть-чуть изучили особенности моего характера и не стали ни приставать со своими лицемерными утешениями ни уточнять истинные причины разрыва ( не нашлось охотников попасть мне под горячую руку).
Благие намерения полетели в тартарары - ломать комедию и притворяться оказалось чересчур сложно для моей несдержанной натуры.
Чтоб во всём разобраться, нужно сильно напиться – я ударилась в загул, справедливо рассудив, что если кто и поймёт меня неправильно, то будет свои измышления держать при себе ( проблемы индейцев вождя не волнуют…)
От институтского кафе меня тошнило, наценки в нём были варварские, дешевле было бы взять то же самое в магазине ( и выгоднее бы получилось!), отнести домой и выпить, но сменить место обитания я не пыталась.
За соседними столиками неизменно оказывались чьи-то знакомые рожи, и это подкумаривало, но было и неоценимое преимущество - никто не клеился.
Тупо глядя на выкаблучивающихся певцов на канале MTV, я глушила вёдрами коньяк
( исходя из того, что он считался благородным напитком, его надо было бы смаковать и растягивать удовольствие, но мне было начхать на условности ).
Шурка по закону подлости уехал в село и пожаловаться было некому. В одном из кафе от принятого на грудь я так раскисла, что предприняла попытку споить официантку
( бабу лет 50-ти ) – она не поддалась на провокацию.
Часто приходили на ум отрывки из повести Сэллинджера «Над пропастью во ржи» – я отождествляла себя с главным героем, Холденом Колфилдом.
У нас было много общего – как и он, я не уважала кинематограф, не умела кататься на коньках и драться, не училась, сорила деньгами… Было предчувствие, что меня постигнет та же участь – психдиспансер как результат нервного истощения.
На д/р я намеревалась шикануть и гульнуть с размахом, но здравый смысл одержал победу. Плюнув на гусарские традиции ( нечего всякое быдло приваживать!), я позвала избранных.
Пили дружно, пили хорошо – «Славутич», «Аль-Серез», «Немирофф», «Борисфен», я наехала на администраторшу, посмевшую после этого кутежа потребовать подтвердить нашу платежеспособность…
Оно понятно, что работа такая, базара нет, но обращаться с нами как с хануриками это уже явный перебор!
Оскорблённые недоверием, мы гордо удалились в иное питейное заведение, где я пыталась заказать шампанское, но вместо этого в меня запихивали пиццу ( чтоб не скопытилась преждевременно ).
Когда денежный ресурс иссяк, зашли ко мне прихватить ещё, но все раздумали продолжать гудёж вне дома – молодцы, иначе какое-нибудь злачное место стало бы жертвой погрома.
«Опять сегодня похмела, сейчас опять жизнь не мила» - едва я продрала глаза, примчалась тимуровская команда,
Ирка с Альбиной.
Обшарили кухонные полки и поразились обилию еды – отчего-то они считали, что я живу впроголодь, ухандокивая все бабки на гулянки.
Заставили поужинать и выпить чай, отобрали и вылили водку, далее им приспичило передвинуть мебель для создания уюта… типа шефство надо мной взяли.
Приехала маман ( спасать ребёнка ) и выдвинула идею об академическом отпуске.
Я это отвергла – быть как не пришей к п%зде рукав, когда все будут на курс старше, а потом привыкать к новой группе?
Скажем дружно – нафиг нужно!
Я, как водится, накатила и утратила над собой контроль – снова пыталась кромсать руки тупым перочинным ножом, пока мамик не конфисковала его вместе с пачкой лезвий, врубив музыку, лежала на ковре с динамиками в обнимку, стараясь перематывать самые похабные песни…
Маманя разыскала бульбик, пришлось на ходу сочинять байку о глупых пацанах, которые упились пивом и сдуру тыкали в пустую бутылку сигаретами, про себя честя их на чём свет стоит – впадлу было, что ли, выбросить?! вот козлы!
Девки затащили меня на дискотеку «проветриться и поискать пару» – Ирке было 20, Альбине 23, боялись, что поезд уйдёт.
Пока они собирались, прошла чёртова уйма времени: искупались, помыли головы, сделали маникюр, завились, накрасились в три слоя, надраили туфли – столько суеты перед прыжками в полутёмном зале!
Перемерив все имеющиеся в наличии наряды, они унялись, и на меня напялили кое-что из своих обносок, наперебой уверяя, что «сидит великолепно». Я не возражала, так как не намеревалась никого покорять.
Основная масса обреталась на танцполе, выпив «отвёртки», они присоединились к пляшущим тинэйджерам.
Я сидела за столиком, «возвышаясь над скопленьем мудил», охраняла сумки и недоумевала – какого рожна я здесь забыла?
Помаявшись, ушилась «по-английски», т.е не прощаясь – не хотелось объяснять, что я думаю об этом балагане.
После моего ухода дела пошли в гору – с соседнего столика им прислали шампанское, отвезли домой на иномарке, потом встречались, но ничего серьёзного не сложилось.
Они высокопарно именовали себя моими подругами, но Ирка спуску мне давала и на правах старосты скрупулёзно отмечала в журнале пропуски.
Альбина, не застав меня дома, чаёвничала с мамой, изрекая «ах, она такая способная, но учёбу забросила», «ой, зачем она с этим хамом связалась?», якобы без злого умысла выдавая то, что маме знать не следовало.
«Не вам, бл%дям, в душе моей копаться» - я быстро покончила с тяготящими меня отношениями, дав понять, что не нуждаюсь в их обществе.
Одногруппница Алинка подкинула идею цеплять кавалеров в кафе напротив академии, известной своими бешеными ценами за обучение. Тамошние студенты были все поголовно из обеспеченных семей и считались выгодной партией.
Ходили туда как на работу, извели гору косметики, протрынькали деньги, выпили по цистерне кофе и слабоалкоголки - и напрасно!
Они зависали то поодиночке, то толпой, косились заинтересованно, но до «подсесть-поздороваться-потрепаться» не доходило. Офигев от бессмысленного сидения, мы психанули и перстали там ошиваться.
Порой хотелось даже повеситься – но институт! Экзамены! Сессия!
Перед сдачей зачёта по административному праву ( скучнейшая дисциплина ) пришлось сгонять в автомагазин и прикупить запчастей для капризного препода, которого не устраивала взятка, выраженная в денежном эквиваленте.
По политологии вышло «отлично» - оценки ставились тем, кто громче всех кричал, даже если крики были в корне неправильными ( это считалось активным участием в обсуждении ). Лектор заманивал меня в политический кружок, я вежливо поблагодарила и отказалась, сославшись на тотальную занятость.
Ещё не хватало там опозориться – я до сих пор не знаю, что такое фракция! не говоря уж о прочих терминах.
Расправившись с третьим семестром, наша группа расслабилась и ринулась праздновать День Студента.
Количество выпитого показалось мне мизерным, и дома я опустошила пузырёк корвалола. Привести хоть один аргумент для логического объяснения этого поступка мне не удалось ни тогда, ни позже.
Лицезревшая эту сцену мамик записала меня на приём к психотерапевту ( по совместительству он был и наркологом ).
Идя на приём после бессонной ночи я выглядела человеком из третьего измерения, но беспокоило меня другое – не случится ли у этого врача инфаркт, когда он увидит мои вдоль и поперёк порезанные руки?
-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*--*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-*-
P.S Снова за окнами белый
День вызывает меня на бой
Я чувствую, закрывая глаза:
Весь мир идёт на меня войной…
To be continued… ( "Ангедония" )
|
