Бессонному Магистру, неустанно взыскующему безлунными ночами напролёт жемчужных зёрен среди вороха рифмованных плевел!
Преамбула: Автор убедительно просит и даже чрезвычайно настаивает не считать всё нижеизложенное провокацией и инсинуацией в адрес ордена Магистров сайта «Котлеты и Мухи»! Хотелось, чтобы обе стороны, без которых не было бы подобных сообществ хороших и умных людей и поэтов, улыбнулись и взглянули чуть-чуть несерьёзным взглядом на серьёзные (действительно серьёзные) вещи!
При этом автор честно признаётся - хотелось кратко, чтобы быть сестрой таланту, но… сестра-то я сестра, но только сводная как видно!…Увы!Как это ни обидно!...;-))
… Что, каждый снова о своём?! Своём - заветном, наболевшем?! Кто про любовь, кто про морковь, естественно измену, кровь, лобзанья, бровь соболью вместе с плешью! О, как всё это надоевшей на уши падает лапшой! Ну, не на уши, так на очи, а очи спать так сильно хОчУт! Но рифмо-байты над душой висят и нудно стонут, плачут, рыдают, вопиют, скулят! А ты в ночи подобен кляче, куда-то воз везущей слов. И вечный бой тобою начат за чистоту ничьих рядов. Тобой ли? Или злой судьбой, сокрытой под личиной мрака? Ах, бедный Йорик (жив шут мой!), с тобою он объятьем брата (намёк на то, что всё пройдёт, никто не будет виноватым. Пророка нет среди своих. Да и среди чужих не слышно.) А дым отечества слепит и слёзы выжимает лишним. А ты, заткнувши уши и глаза повязкой затянув Фемиды, бросаешь на весы слова, грозя домашним графоманам как беспристрастный судия, который кушать сильно хочет, но ночь бессонную пророчит ему безумный Серафим! Семья и дети! Не зови погрязшего среди плевел и тлена – ведь добровольный сей удел его ввергает в сладость плена. И крест Поэзии нести - не для любого подвиг ратный! Герой найдёт свою отраду - сиянье жемчуга на дне сравнимо лишь с сияньем граней в почти наполненном стакане, что на его стоит столе и греет душу среди ночи! Но где то дно и для кого жемчужины таскать из ила? Не правда ль, это очень мило - триумвиратом восседать, Парнас собою обессмертив? И снисходительно «наметив кого-то дальнего себе, вдруг тоже выучиться», стать богоподобным, солнцеликим, лицом отбрасывая блики, жемчужины в толпу бросать! Но тяжка шапка Мономаха! Избави, отче, от размаха и шапку мимо пронеси! Учить поэтов – вот докука! И, в общем-то, такая скука, когда мегрень катит в глаза! Ан, не отвертишься, нельзя! И бледность, томность и суровость - издержки службы роковой! Магистр! Рифменный герой, размеров цензор и ценитель, взыскующий о вере зритель (то бишь читатель), повелитель страничек авторов дрожащих - как тяжела твоя стезя! Помочь бы чем? Что ль карася зажарить в сухарях? Сметанки свежей в запотевшей банке тебе из погреба достать? Кларета в рюмочку налить? Перинки пуховые взбить? Ой, гой-еси, ох, исполать тебе, учитель строгий, неподкупный! И что Гекуба для тебя (не говоря уже о том, что ты для нЕЙ!), когда по мановенью длани ты ставишь избранным «добро» и «мною принято». Оно - твоё решенье - неподсудно, но, чу! – уже зевает утро! «Пора, красавица, проснись!», с небес на землю опустись, оставь Поэзии пространства и бедных жителей её! Ну что тебе до них? И что им до тебя? Пущай чирикают себе в усладу! Поют, как зяблики, рулады и самолюбью нежно льстят! Ты знаешь, «лишь бы не было войны!» А Муза что? Её сыны пробьются к солнцу, если надо! Светило истины взойдёт и всех согреет поимённо! И золотые листья клёна ладошками к тебе прильнут и лаской усыпят уставших. И тихо песенку споют вина поэзии принявшим простые скромные скворцы. Магистр, милый, не суди ты слишком строго эти вирши! Посредь ночИ кто их не пишет? Кто улыбнуться не спешит, когда так грустно всё на свете? И кто свой маленький приветик не бросит в небо голубком? «Ничто не ново...», колобком одним и тем же песни лепим - легка, «светла моя печаль» - и плачем об одном и том же! Ну, что, устал ты, мой хороший? И монитор похоже тоже мерцает из последних сил! Пусть остывает до смотрин! Мы керосин нальём в лампадку и выйдем вместе на балкон приветствовать восход Авроры и разговор, уже не новый, на этом месте всё ж прервём…
P.S. Ну, что – по чашечке глинтвейну? И в «город золотой под небом голубым», где «синий вол, исполненный очей» так величав, печален и ничей! Мы рюмочку ему нальём и, привалившись к бархатному боку, вздремнём в объятьях братских – «графоман-магистр»…;-))
(Опубликовано 18-Oct-05) Отзывы: 4
Ссылка: http://kotlet.net/article.php?story=20051017123053940
Котлеты и Мухи: Начало | Автопилот: следующее!