Отражение (фантасмагория)
Жизнь такова, какой мы хотим ее видеть.
(эпиграф)
Пролог.
Я сижу на берегу озера. Вдыхаю чистый воздух и радуюсь, что живу. Чистая, прозрачная вода завораживает… Озерная гладь способна отразить весь мир… Или вечность.
Нет мыслей. Только чувства. Тишина… Солнце… Свежий ласковый ветерок... я чувствую Мир. Наблюдаю за ним.
Люблю общаться с Миром. С МОИМ Миром. Точно знаю: то, что вижу и чувствую, я сотворил сам. Своими волей, желанием, верой, разумом, чувствами – собой. Своим мировосприятием. Я вижу то, что хочу видеть.
Смотрю на воду. Вода многое может рассказать… Воде можно задавать любые вопросы и получать ответы на них. Вода – глаза Мира. Как очи человека отражают его душу, так и вода позволяет заглянуть во что-то неуловимое, неосязаемое… Иногда позволяет увидеть очень многое.
…А сейчас… сейчас пронзая озерную гладь, на меня смотрят человеческие глаза. Большие, уставшие, непонятные… Чем-то измученные…
- Хочешь, я расскажу тебе эту историю? – спрашивает озеро.
- О чем она?
- В меня заглядывало много глаз, и в каждой паре отражались разные миры. Порой люди создают такое уродство… Я могу показать тебе один такой мир. Если хочешь.
Мой Мир прекрасен. Иногда бывает скучен и однообразен, но, тем не менее, прекрасен. Я люблю его. Мне нравится жить в нем. В моем Мире есть еще много непонятного и непознанного. Люблю познавать.
Еще ни разу я не видел чужого.
Озерная гладь затягивает, засасывает мое сознание. Вижу чьи-то глаза. Растворяюсь в них…
Открываюсь, отдаюсь воде…
Иду ей навстречу…
Глава 1.
Отражение суицида.
Тяжелая, невыносимая, бесконечная тьма…
Чуть легче – темень…
Еще легче – чернота…
Кажется, совсем легко – чернота обтекает, спадает с плеч…
Не давит больше на голову…
Рассеивается…
Уже появляются очертания…
Уже можно видеть…
Небо окутано большими черными тучами, они все удаляются и удаляются…
«Я падаю?»
Сильный удар…
Боль… Из какой-то одной точки перетекает во все тело…
Или нет тела?
Или есть?
Смотрю на руки: обрублены по локти. Хотя нет. Они растут. Боль расплывается… Она уже в запястьях. Добирается до кончиков пальцев… Врезается острыми клиньями в ногти…
Попробовал согнуть-разогнуть только что родившиеся пальцы. Получилось. Хорошо.
Острая вспышка боли…Словно все тело – это невыносимая, нестерпимая боль.
Боли больше нет.
Вижу перед собой тучи - обнимают небо. Наверное, поэтому так сумеречно.
Я поднимаюсь на ноги. Стою на протоптанной чьими-то ногами дороге, однако так… так… Так… Бездушно? Да. Бездушно. Кажется: даже воздух бежит здесь от жизни - он до безумия, до недопустимости, до смерти уныл.
Редкие, чахлые деревянные домишки. Да нет. Даже не деревянные - настолько хрупкие и ветхие, будто сложены из хворостинок. Все какие-то перекошенные… Вот-вот рухнут. Вокруг каждого домика, чуть поодаль, вместо забора, в землю воткнуты длинные уродливые ветки. Калиток нет. Пустое место.
Еще более редкие, чем дома, деревья. Уродливые, измученные, безлиственные.
От увиденного в хаосе по спине бегут мурашки, пронзают кожу как иголки.
«Замечательно. Значит, у меня есть спина».
Мрачно. Страшно.
- А… А-а-ах…
До моего слуха доносится слабый, наполненный странной безысходностью стон.
Поворачиваюсь. Совсем недалеко небольшое озеро. Рядом стоит человек в лохмотьях. Ослепительный блеск прыгает ему в ладонь, ударятся оземь. Сам человек медленно падает в озеро.
Его потеря равновесия завораживает. Он все ближе и ближе к воде…
Тело напрягается, но не желает идти на помощь.
Лишь когда булькает, и озеро обнимает человека, меня будто отпускают с ручника. Острая боль в голове – пришло понимание произошедшего.
- Стой! – слова наконец-то вырываются изо рта-тюрьмы.
Подбегаю к озеру и… останавливаюсь. Вода прозрачная. Стою на том самом месте, откуда упал человек, но никого не вижу. Странно - так мелко…
«Здесь невозможно утонуть».
Дно начинает проваливаться в пустоту… Вода мутнеет… Желтая… Зеленая… Красная… Как кровь.
Проясняется… Рождается запоздалое отражение.
Смутно… Смутно…
- А!
Слышу свой крик и резко отскакиваю от воды.
Страшно. Неожиданно. Мерзко.
Из воды пустыми глазницами смотрит древний, покрытый паутиной и гнилью, скелет.
«Что?.. Что это? Неужели это я?!»
Как же страшно…
Бешено бьется сердце. Ватные руки-ноги. На все тело напала мелкая частая дрожь. Воздух борется за право войти в легкие, потом мечется где-то внутри в поисках выхода.
«Успокойся. Успокойся… Тише… Тише…»
Пытаюсь сделать дыхание легким и гладким - безрезультатно. Перед глазами скелет. Сейчас выберется из воды. Вот сейчас. Выйдет… не смогу от него убежать. Как бы быстро не понесли ноги от проклятого озера.
А ноги совсем слабые…
Уже не могу стоять. Опускаюсь на берег. Руки бессильно упираются в землю.
Резкая боль… Щиплет ладонь…
Под рукой лезвие. Острое, блестящее, новенькое. Испачканное кровью. Не только моей.
Лезвие…
«Так вот что выпало из рук человека! Человека… Нырнуть? Попытаться спасти? Нет… Нет… Уже поздно. Надо было бежать, держать, пока он еще не упал. А теперь поздно…»
И так страшно…
Почему-то совсем не жаль утопленника. И не стыдно признать свою слабость. Трусость.
Человек утонул… Ну и что? Наплевать.
Унылый воздух наполняет голову и сердце безразличием, флегматизмом… отсутствием…
«Надо встать. Надо пойти».
Уговариваю себя, умоляю. Чувствую: не встану сейчас - не встану уже никогда. Хочу бежать дальше от кровавого озера, хочу забыть о нем… Но ватное тело. Но страх. Но чувство, будто ужасное отражение настигнет меня везде.
И воздух… Я почти весь из него – из унылого воздуха.
Неожиданно замечаю посреди озера небольшой красный пузырь. Хотя нет. Не такой уж и небольшой. Уже с три моих кулака.
Он растет.
Уже моего роста.
Пузырь надувается…
Закрывает половину озера…
Еще больше…
Еще…
Чувствую, что-то угрожающее, страшное… И одновременно с тем печальное… Уставшее… Безысходное…
Но угроза…
Не в силах встать, ползу спиной вперед, подальше от ужаса и печали. Пузырь разрастается… Окутывает всю воду… Упирается в берега…
Я ползу. Ползу!
Страх гонит вперед. С остервенением пытаюсь наполнить силой и мощью ватное тело…
Лишь бы успеть… Лишь бы спастись… Лишь бы убежать…
Не хватает воздуха… Тяжелое дыхание… Воздуха мало… Мало…
Берега сдерживают пузырь, не давая ему больше расти вширь. Однако ему мало места. Он рвется на свободу. Все больше и больше… Выше и выше… Кажется, еще чуть-чуть и достанет до небес, до черных туч.
Я ползу. Быстрее, быстрее…
Совсем мало воздуха…
Наконец, нахожу в себе силы подняться. Каждый миг, рискуя упасть и не встать больше из-за своей слабости, поворачиваюсь спиной к пузырю и бегу. Так быстро, как только могу. Ежесекундно припадаю то на одну, то на другую ногу, спотыкаюсь, но каким-то неведомым образом держу равновесие.
Взрыв… Громкий, оглушительный…
Огромная тень…
Быстрее! Быстрее!
Воздуха уже почти совсем нет…
Спотыкаюсь и лечу…
«Конец…»
Мысль приходит с устрашающим безразличием. Все кончено? Ну и ладно. Все равно. Прощайте, в таком случае.
Падаю на землю лицом вниз. Даже нет желания бросить прощальный взгляд на жизнь.
Холодное, точечное прикосновение. Еще одно. Еще… Сразу несколько прикосновений. Много прикосновений. Одновременные. Поочередные. Сменяющие друг друга.
«Еще нет. Еще не конец…»
Мокро. Холодно. Печально.
Встаю. Идет прямой дождь. Грустный. Красный.
Подставляю ладонь, на нее падает несколько капель. Они расплываются. Небольшая лужица в моей руке. Красная…
«Кровь…»
Смутно… Смутно…
- !!!
Вода расплескивается из дрожащей руки.
Отражение. Опять. В каплях дождя. В озере. Везде одно и тоже.
Падающие капли… Каждая смотрит на меня пустыми глазницами…
Уже ничего не понимаю. Ищу спасения. Смотрю по сторонам.
Ветхий домик! Совсем близко! Собрав в кулак всю волю, все последние силы, несусь к небрежной постройке. Добежав, стучу в гнилую дверь. Открывается.
Шаг через порог - облегчение. Чувствую себя защищенным от страшного дождя. Слабо, правда, но все же…
Внутри еще темнее, чем снаружи.
Внутри дом – одна большая комната, посреди которой стоит большой прямоугольный дубовый стол. С каждой стороны скамейка.
А за столом… За столом сидит одинокая фигура в длинном балахоне. На голову накинут капюшон. Кисти рук потерялись где-то в одежде…
Фигура не поворачивается ко мне – смотрит на стол.
Осторожно, крадущимися движениями, подхожу ближе.
Медленно, очень медленно в мою сторону поворачивается голова в капюшоне. Лица все равно не видно. Словно его там нет… Провал. Пустота.
- Тебе темно? – уставший, бездушный, бесцветный голос. – Давай я зажгу свет.
Фигура проводит рукой по столу, на нем появляется горящая свеча. Слабый, тусклый огонек осветил комнату.
- Садись, - говорит фигура и указывает на противоположную скамейку.
В ней чувствуется какая-то мрачная сила. Немножко жутко. Но лучше присесть, чем выйти обратно на улицу…
Пустой капюшон обращен ко мне.
- Где я? – спрашиваю: вопрос сам слетает с языка.
- Ты здесь.
Просто… и не понятно.
- Как это – здесь?
- Вот так, - отвечает фигура (какой безразличный, уставший голос!) - Ты здесь. В моем доме.
Чувствую себя ребенком, задавшим совсем глупый, нелепый вопрос. Будто, стою перед взрослым, который вот уже в сотый раз объясняет мне, почему небо должно быть голубым. А я все равно не понимаю; не удобно спрашивать в сто первый раз…
Хотя небо здесь не голубое…
Тишина… Пугающая, тяжелая…
Спросить в сто первый раз? Или нет? Наверное, стоит. Наверное… Иначе тишина совсем поглотит меня… Спросить…
- Но… - так тяжело говорить (интересно, почему?)… словно комок в горле застрял… надо преодолеть себя… надо… надо… надо… - Кто вы?
- Я Смерть, - отвечает бездушный и уставший голос.
В пустоте капюшона замечаю блеск. Совсем маленький, едва различимый. Даже не точка – атом точки… Опять чернота. Показалось? Нет, снова. Будто под балахоном скрывается бесконечная вселенная, а где-то далеко-далеко играет со мной в прятки звезда…
Фигура молчит, я вглядываюсь в появляющийся-исчезающий блеск. Забываю про свое тело. Мысли все глубже проникают в капюшон, все больше отдаляются от родной плоти…
Я невесом. Вокруг нет ничего – даже пустоты. Только вот блеск… Лечу к нему. Или стою на месте? Неважно. Он приближается. Различаю размытое дымчатое пятно. Много пятен.
«Мы мертвы…» - хором и вразнобой твердят голоса.
«Души…» - понимаю, что это моя мысль и тут же проваливаюсь-возвращаюсь в свое тело.
Фигура сидит напротив.
- Странное ощущение… - говорю я.
- Чем же? – интересуется Смерть.
- Будто я утонул в новой вселенной… Интересно, тяжело быть вселенной?
- А человеком быть тяжело?
«А действительно: тяжело?»
- Не знаю… наверное, я уже привык.
- Я тоже привыкла быть вселенной, - произносит безэмоциональный голос.
- Чьи это были души? – спрашиваю я.
- Жителей деревни… Раньше я приходила за ними. А теперь… теперь они не ждут меня - идут к озеру.
Кажется, я замечаю первую эмоцию в голосе Смерти. Грусть.
- Они идут туда умирать?
- А ты разве сам не видел?
«Тот человек… перерезал себе вены? Наверное… А потом пошел дождь… Почему?»
- Почему идет дождь? – повторяю вслух.
- Не знаю… Это за пределами моего понимания. Капли приносят депрессию. Озеро будто ампутирует людям чувства… и они приходят к нему.
В области сердца ощущаю неприятное покалывание.
- Но… вы пытались бороться за людей?
Голос Смерти ржавой сталью режет слух:
- Как? Как бороться если, люди сами отворачиваются от меня, предпочитая озеро? Они нашли себе новую, альтернативную вселенную, которую не надо ждать – к ней можно придти в любой момент. Только они забывают: оттуда невозможно вернуться…
- Это против природы…
- Вы многое делаете против природы…
Дождь начинает усиливаться. Барабанит по крыше. Кажется: он пытается достать до меня.
- Не бойся, я не отдам тебя, - говорит Смерть. – Знаешь, я даже не могу выйти отсюда…
Удивительно.
- Почему?
- Желание людей отдаваться озеру не выпускает меня… Почему-то… Это моя темница…
Дождь устает… Удары становятся слабее.
- Забавно, - продолжает фигура. – Страх Жизни заковал в цепи ее, заточил здесь меня…
«Неужели Жизнь тоже носит балахон?»
- Тебе нужно сходить к Жизни. Ты любишь ее. Может быть, ты поможешь… Она в соседнем доме.
Дождь сдался.
- Иди, - говорит Смерть и отворачивается.
Не хочу больше разговаривать. Фигура, наверное, тоже не хочет. Встаю из-за стола, выхожу на улицу. Что-то изменилось… Ищу глазами дом, в котором страдает Жизнь и замечаю высокий забор, обнимающий деревню. Белый… Он из костей! Поднимаю голову: вместо туч потолок из черепов. Я в клетке!!!
Воздух раздвигает мне ноздри, пытается задушить своим избытком… Ноги утопают в рыхлой земле…
Рыхлой? Она не была такой! Почва хочет съесть мое тело!!!
Страшно. Безвыходно…
«Я могу спасти тебя» - голос проникает в меня.
Поворачиваюсь и вижу кровавое озеро…
«Иди ко мне, я спрячу тебя».
Задыхаясь, с каждым шагом все больше проваливаясь в землю, иду к озеру.
Осталось совсем немножко…
«Перережь себе вены».
Я уже на берегу. Утонул по голень в грунте… И продолжаю тонуть… Вижу лезвие. Дрожащими от спешки руками поднимаю его и провожу острием по венам.
Кровь тонким ручейком течет в озеро. Клетка из костей начинает уменьшаться в размерах, сдвигаться в сторону дома, из которого я только что вышел… Но у меня нет сил смотреть, как она раздавит фигуру в балахоне…
Я падаю в воду…
Глава 2.
Серый-черный безразлично-чувственный город.
Еще немного и задохнусь… Надо плыть наверх, к воздуху…
Так хочется выдохнуть… Терплю.
Светлее…
Руки порвали пленку воды…
- А-а-а…
Делаю долгожданный выдох. Вдох. Выдох. Как это прекрасно – дышать полной грудью!
Оглядываюсь по сторонам. Город. Просторная дорога. Серые бетонные высотки, серые деревья, серое небо… даже солнце серое…
Мимо проходят серые подростки со стеклянными глазами… На меня – ноль внимания…
Чуть наклоняю голову – черный цвет волной смывает предыдущий.
Смотрю вниз: мой торс торчит из… из лужи ?!? Опираюсь об асфальт и вылезаю из нее.
От усилия мир превращается в размытое пятно… Голосом воли зову очертания назад.
Теперь черный и серый цвета живут вместе.
Рев мотора за спиной. Поворачиваюсь: в нескольких метрах от меня начинает цепляться шинами за асфальт автомобиль. Но инерция все равно тащит его вперед.
Хочу отскочить в сторону, бьюсь плечом о бетонную стену.
Машина так близко…
Удивление: я в узком проходе… Здесь не разойтись с металлическим зверем.
Последнее, что успеваю заметить: лужи нет!
Толчок… Кажется, лечу… Темнота…
…Голоса…
- Ничего страшного. Жить будет.
«Жить! Чудесное слово…»
- Я его сбила… Очень стыдно… Я только вчера получила права, - говорит перепуганный женский голос.
- Брось дорогая, - успокаивает ее мужской, - он сам выбежал на дорогу.
«Выбежал?»
- Я не выбегал! – отрицаю я и удивляюсь: язык с трудом управляет звуками.
Открываю глаза. Видимо, лежу в больничной палате. Около моей кровати стоят три человека: молодая симпатичная женщина в деловом костюме, мужчина в халате – серые тени, мужчина в плаще – черная тень. Они очень похожи на тени… Вроде у них есть все: лица, очертания… но… они монотонны!
Все обращают ко мне взгляды.
Стеклянные зрачки.
- Как вы себя чувствуете? – спрашивает женщина. Ноты какой-то приторной заботы слышатся в голосе. Вроде она искренна… а вроде и нет.
- Неплохо, - отвечаю я.
Почему я так ответил?
- Все будет хорошо, - говорит серый мужчина и улыбается непонятной, лживой улыбкой.
- Откуда вы взялись на дороге? Зачем выбежали? – задает вопрос черный.
Все ждут моего ответа.
- Я… я не выбегал, - повторяю снова, - это вы взялись не пойми откуда.
- Вы простите нас? – интересуется женщина.
Ну что можно ответить на этот вопрос?!?
- За то, что вы меня сбили? Бросьте, какие пустяки. Со мной почти каждый день такое…
Черный мужчина удовлетворенно кивает. Женщина безразлично-нервно улыбается. Серый мужчина (думаю, врач) безразлично-удивленно смотрит на меня. …Как им удается совмещать эти чувства?!?
Похоже, сарказм не понят…
- Тогда мы не несем ответственности за ваше извращенное хобби, - говорит черный.
Неприятно.
- Хобби? Я не коллекционирую свои несчастные случаи! – возмущаюсь. Хочу объяснить, что не виноват в случившемся. Но мужчина в плаще не слушает меня.
- Пойдем дорогая, - обращается он к женщине.
- Но как же… - начинает она, однако мужчина уверенно перебивает ее:
- Пойдем.
Женщина поворачивается ко мне и, отсутствующе улыбаясь, безразлично-участливо (может, мне только кажется, что в их речи сливаются антиподы чувств?) произносит:
- Мы зайдем еще. Принесем вам апельсинов.
- Что ж… я, пожалуй, тоже зайду попозже, - говорит врач. – Много не двигайтесь.
Они уходят.
Я один в палате. Осматриваюсь. Вокруг только серость…
Пробую встать с постели. Получается. Даже боли нет. Интересно: меня переодели в какую-то серую пижаму… Ну да и шут с ней…
Подхожу к окну. Похоже, я нахожусь очень высоко! Дух захватывает. Удивительная картина. Внизу флегматично и беспорядочно движутся серые и черные точки. Люди, наверное… Серые дома смотрят на меня черными окнами, а черные дома - серыми. Интересно, сколько в них этажей? Не меньше двадцати, думаю. Серый лучик серого солнца прикоснулся к щеке. Безразлично! Но все-таки тепло…
Черный голубь садится на подоконник. Смотрит на меня. Почему мне кажется, что у всех здесь стеклянные зрачки?!?
Внимательно смотрю ему в глаза. Много маленьких трещинок…
Неужели действительно стекло?!?
Рука сама тянется к птице. Хочу прикоснуться, но голубь срывается с места и прячется в облаках. Пугливый…
- Я же сказал: много не двигаться! – безразлично возмущается врач.
Вздрагиваю от неожиданности и поворачиваюсь.
- Я и не двигаюсь. Я просто стою.
- Стоять в вашем положении вредно. Ложитесь.
Послушно возвращаюсь к кровати. Врач со шприцом в руке, склоняется надо мной. Специально заглядываю ему в глаза: тоже куча трещинок. Кажется, даже только что образовалась новая. Так обыденно…
Врач берет мою руку и протирает ваткой (откуда она у него взялась?). Чувствую приятный запах спирта. Вот чего мне сейчас не хватает – водки… Странное желание, раньше я считал себя трезвенником!
Игла вонзается в кожу.
- Отдыхайте… - говорит врач и фантомом растворяется в воздухе.
- Вот апельсин, - произносит женщина с оранжевой коркой вместо кожи и протягивает мне большой стеклянный глаз. Беру, смотрю в черный зрачок. Бездушный… Только отражение жизни: прекрасно-серой, бесчувственно-проникновенной.
«Как такое может быть?»
Трещина перечеркивает глазное яблоко – наверное, я слишком сильно сжал. Много трещин.
Совсем не сжимаю шарик; он лежит на моей ладони. Но уже поздно. Он лопается… Осколки разлетаются во все стороны. Впиваются в стены, в пол, в окно, потолок – будто пытаются разрушить комнату, город, жизнь.
Внутри глаза жила миниатюрная копия черного человека в плаще… Я держу его…
Он смотрит на меня стеклянными глазами, в которых отражается моя серая пижама.
- Зачем ты бросился под колеса? – спрашивает он.
- Я не бросался, - озвучиваю уже привычный ответ и удивляюсь неуверенности своего голоса.
- Бросался… бросался… бросался… - эхом повторяет миниатюрный человечек.
Его маленькие стеклянные зрачки идут трещинами.
Страшно…
Глаза разлетаются на маленькие осколки…
- Все будет хорошо, - произносит свою коронную фразу голос.
Вижу перед собой врача. Он похож на зажеванную пленку… Все повторяет и повторяет одно и тоже.
- Все бу-дет хо-ро-шо…
- В-с-е б-у-д-е-т х-о-р-о-ш-о…
Кажется, воздух становится плотнее… Челюсти мужчины в сером халате движутся медленнее. Еще медленнее… Он держит шприц. Рука с силой пронзая тяжелое пространство, движется ко мне.
- Не надо, - прошу я…
- Это необходимая процедура – отвечает врач и безразлично сверкает потрескавшимися стекляшками.
«Не хочу больше».
Очень сложно двигаться. Насколько возможно быстро встаю с постели, отталкиваю врача (тот начинает медленно падать) и бегу к выходу.
Тяжело… Будто оказался на дне водоема и не плыву, а бегу – сопротивляюсь воде…
Длинный серый коридор… Бегу вперед. Только вперед…
Вниз по лестнице.
…Много поворотов. Не могу с уверенностью сказать, где я.
Редкие люди в серых пижамах и халатах. Все смотрят на меня безразлично-сочувствующими стеклянными глазами.
Все как в замедленной съемке.
Комната без окон. Раковина. Возникает непреодолимое желание умыться... Надежда, что вода стряхнет с меня весь этот бред…
Открываю кран. Тонкая струйка серой воды падает черной лужей, не успевающей убегать в сток.
Тисками сдавили руку...
Поворачиваюсь – врач. За его спиной стоит серая женщина и черный мужчина.
- Все бу-дет хо-ро-шо…
- Не де-лай-те е-му боль-но, - безразлично-испуганно просит женщина.
- Он бе-жал под но-вую ма-ши-ну, - говорит черный…
- Ме-ня ли-шат прав? – спрашивает женщина.
- Все бу-дет хо-ро-шо…
- Под но-вую ма-ши-ну…
- Не де-лай-те е-му боль-но…
Игла вонзается в кожу.
- Боль-но…
Глава 3.
Зеркало.
Звон бьющегося стекла…
Бесконечное количество осколков разлетается в бескрайней пустоте.
Сердце сжимается в маленький комочек боли.
Понимаю: ничего не вижу. Только чувствую…
Откуда ко мне приходят такие аллегории ощущений?
Что происходит?
Неуправляемый, животный страх наполняет все мое естество… Естество?.. Наполняет меня!
Я – страх.
Сердце… боль…
Я – боль.
Я боюсь себя…
Сцепляю руки в замок. Хочу чувствовать свои ладони, свое тело…
Почему я не вижу?
Хочу видеть!
Тесно… И холодно.
Звон разбивающегося стекла…
Что же это?
Протягиваю руки. Упираются во что-то гладкое и скользкое… Прижимаюсь к «чему-то» всем телом… Начинаю различать…
Красивая девушка. Ее лицо так близко…
Безразличные стеклянные глаза.
Рука, испачканная кровью поднимает… меня?!?
Подносит совсем близко к глазам.
Я – зеркало?
Чувствую ее теплую кровь… Ее дыхание.
Я – осколок разбитого зеркала?
Я – зазеркальный житель?
Какая она… красивая? Да! И еще… пустая? Да!
Она – демиург этого бреда?
…Я осколок разбитого зеркала… Я отражение ее страха и боли.
Чего она боится?
От чего страдает?
Такая красивая…
Глава 4.
Анатомический театр.
- Просыпайся… просыпайся! Тебе пора на сцену…
Открываю глаза. Потолок, сотканный из разноцветных платочков. Красные, зеленые, синие… Много-много цветов и оттенков… Кажется: я так давно не видел их!
- Давай быстренько: приготовился и вышел!
Шорох.
Поднимаюсь с ярко-желтого пола. Осматриваюсь: круглая комната, салатовые тканевые стены с небольшой щелью выходом. Ничего вокруг. Только стол, на котором стоит небольшое зеркальце.
…Зеркальце…
Целое…
Тепло в груди. Никогда не буду разбивать зеркала. Они чувствуют боль…
Хочу посмотреть на свое отражение. Подхожу, протягиваю руки к зеркалу…
Дрожь берет за плечи и сильно встряхивает.
На моих руках нет кожи! Мясо… Похоже на анатомическую картинку. Мышечные волокна пульсируют, живут своей жизнью.
Какая гадость…
Чувствую отвращение к самому себе…
…И страх за себя…
Шорох за спиной. Оборачиваюсь: около входа стоит существо… Человек? Наверное…
На нем тоже нет кожи...
- Что ты смотришь, будто призрака увидел? – говорит он, подходит ко мне и берет за руку. - Пойдем.
Тащит за собой.
Не сопротивляюсь…
Так безразлично… Не знаю что делать…
Мы выходим из комнаты-палатки в огромное помещение… Шатер. Много-много маленьких «квартирок» на подобии моей. Повсюду стоят бескожые существа. Похожие на женщин, похожие на мужчин. Занимаются своими делами, беседуют о чем-то. Их голоса сливаются в тихий гул и поднимаются к куполу. Кто-то куда-то идет. Кто-то для чего-то стоит. Все это обыденно для них.
А меня куда-то тащат…
- Привет, – слышу женский голос. Не сразу понимаю, что говорят мне. Поворачиваю голову к оставшемуся позади звуку. Бескожая женщина машет и улыбается мне. Пытаюсь улыбнуться в ответ. Судя по ее изумленным глазам, у меня получилась гримаса.
«Куда мы идем?»
Хочу спросить у спутника, но… вместо этого на волю вырывается совсем не то:
- Почему у меня нет кожи?
Существо резко останавливается и поворачивается ко мне. Удивленные глаза пронзают меня насквозь. Так удивительно видеть белки глаз на кроваво-красном лице…
- Что? – переспрашивает он.
- Почему у меня нет кожи? - повторяю вопрос
- Проснись! Мы же истинные состав человеческого существа! Забыл?
- Чего?
Какая сложная формулировка.
- Мы то, из чего состоит человек, - поясняет собеседник.
«Все равно не понимаю»
- А попроще?
- Ты же хотел доказать всем, что человек – это ты? Скоро твой выход!
Существо возобновляет свой целеустремленный поход.
«Человек – это я?»
- Что ты хо… - хочу спросить, что он имеет в виду, но не успеваю.
Мы стоим у бархатного занавеса. Мой спутник выглядывает из-за него. Я тоже смотрю.
Большой зрительный зал. Все люди. У всех есть кожа. Даже у ведущего.
- Дамы и господа! – его голос оглушаеще оседает в атмосфере. – Вы пришли в наш анатомический театр, что бы увидеть свою суть! Наши актеры не носят маски! Они вообще ничего не носят. Но они готовы раздеваться дальше, что бы доказать вам: души нет!
«Души нет…» - эхо в моей голове, оно пронимает до дрожи.
Аплодисменты.
Выходят бескожие актеры. Начинают кувыркаться, танцевать… Большие ножи выписывают пируэты в их руках. Все разбиваются на пары.
Только сейчас замечаю: к их рукам и ногам привязаны ниточки, тянущиеся к куполу…
«Что они делают?!?»
Актеры начинают срезать друг с друга мясо! Режут и бросают в зрительный зал. Срезают все, до костей… Трясут ими, скалятся…
Люди хлопают в ладоши, смеются…
Ведущий весело комментирует:
- Вы видите душу? Ее нет! Нигде нет! Загляните внимательно в то, что вам досталось! Разворошите все! Не найдете! Посмотрите на наших актеров! Открылись вам до костей! Но души так и не видно.
Скелеты машут зрителям и уходят…
- Пора… - шепчет стоящее рядом существо и выталкивает меня на сцену.
Тысячи глаз устремляются на меня.
- А сейчас смертельный номер! – азартно кричит ведущий.
Зрительный зал взрывается хохотом.
Какая-то сила заставляет меня сделать шаг. Еще один… Иду в центр сцены.
Почему?
Ко мне привязаны ниточки! Везде, повсюду… К каждому сантиметру мышечного тела…
Мой рот раздвигается в улыбке, а рука поднимается над головой и приветствует зрителей.
- Продолжение нашей комедии! – кричит ведущий.
Откуда у меня нож?
Смотрю на вытолкнувшего меня на сцену – он поднимает большой палец вверх и подмигивает мне…
Одна рука начинает срезать с другой мясо…
Кидаю кусок в зал…
- Где же душа! Не найдете! – твердит ведущий.
- Н…
Хочу сказать:
«Найдете!»
Но ниточки не дают открыть рта.
Не буду себя резать… Покажу всем: я не только мясо!
Нож тянется к руке… Он совсем близко… Напрягаю мышцы и поднимаю его вверх – срезаю ниточки. Свободной рукой беру (несмотря на сопротивление другой руки) острую игрушку и начинаю избавляться от превратившей меня в безвольную куклу сети…
В последнюю очередь «срываю оковы» со рта.
- Душа есть! – кричу зрителям.
Поддаюсь секундному порыву и… вонзаю нож в грудь. Начинаю вырезать сердце… Вынимаю его и поднимаю над головой. Ведущий что-то кричит в микрофон, но стук сердца заглушает его голос…
Испуг на лицах посетителей…
Из груди ручейком льется легкая дымка. Стелется над всем залом…
Вспышка…
Глава 5.
Облако.
Одинокое серое небо. Грустное.
Скучает по облакам.
Улыбается мне.
Я – облако?
Облако!
Серое солнце…
Серый город. Серые и черные люди.
Кажется, я уже был здесь…
Люди смотрят, наверх, показывают на меня…
«Я скучало» - говорит небо.
«Извини, что так долго» - отвечаю ему.
«Почему ты такое белое?» - спрашивает солнце.
«Не знаю. Мне нравится быть белым»
Люди внизу безразлично удивляются мне. Серая жизнь безразлично принимает меня. Солнце безразлично преломляет во мне свои лучи…
Но небо… оно радуется. Просто радуется. Теперь ему не так одиноко.
И вместе с ним радуюсь я. Точно знаю: скоро вернусь в свой красивый Мир.
Но сначала… Пусть побольше людей увидят меня - белый цвет.
Сейчас мне хорошо. Спокойно.
Мне плевать на серость этого Мира.
Я буду в нем белым облаком!
Эпилог.
Красивая девушка с грустными глазами сидит на берегу озера. Она часто приходит сюда. Любит воду… По-своему. Она даже подумывает утопиться здесь - так она любит воду.
Ей нравится красота. Красота озерной глади… Ее красота.
Она внимательно рассматривает себя.
Легкий ветерок снимает пену отражения; ее лица касаются брызги ее же образа.
Она видит в воде чьи-то глаза. Спокойные, умиротворенные…
- Каждый человек видит свой мир, - шепчет ей озеро. – Ты создала такое уродство… Хочешь, я покажу тебе другую реальность?..
(Опубликовано 31-Jan-06) Отзывы: 2
Ссылка: http://kotlet.net/article.php?story=20060131042451501
Котлеты и Мухи: Начало | Автопилот: следующее!