Письмо нетрезвого школьника классной руководительнице.
(ИЗНАЧАЛЬНАЯ ОРФОГРАФИЯ, К СОЖАЛЕНИЮ, НЕ СОХРАНИЛАСЬ).
Здравствуйте, (не)уважаемая … (как же Вас всё-таки зовут?). Скука нахально садится мне на плечи, а моё самолюбие даёт добро на написание этого письма. Тоска и безделье не мешают мне находиться в хорошем расположении духа, а посему я хочу думать о лучшем, к примеру, о себе. О, вот и отлично, напишу-ка я о себе, хотя Вам, простой смертной, трудно будет постичь великое.
Сформулировать и записать свои мысли о каком-либо человеке – дело несложное. Трудности возникают, когда хочется составить объективное представление о личности, особенно если речь идёт о самом себе. Впрочем, я вовсе не собираюсь быть беспристрастным. Я великодушно и добросовестно представлю собственные рассуждения о себе, оставляя Вам право делать выводы.
Для размышлений необходимо располагать некоторыми фактами, поэтому для начала я напишу немного о вещах, которые мне импонируют и на основании этого сделаю умозаключения. Ведь о человеке вполне можно судить по его предпочтениям, равно как и по его всему, что вызывает его отвращение, гнев и неприязнь.
Прежде всего, я отмечу, что люблю себя, хотя не утверждаю, что обожаю себя больше прочего и прочих. Ничего зазорного я в этом не вижу, поскольку любовь и уважение к ближнему начинается с любви и уважения к себе. А ещё я выделяю себя как отдельное, самостоятельное во многом (если не во всём) мироздание. Да, именно мироздание с собственными законами физики, природными явлениями, населением. Однако при всём этом я ощущаю тесную связь с так называемым реальным человечеством, признаю себя его неотъемлемой частью. Следовательно, превознося себя, я в каком-то смысле восхваляю всех людей, восхищаюсь этим всемирным собранием личностей и индивидуумов. Получается, что я обожаю всё человечество. Но только как обобщённое понятие. Отдельные люди нечасто вызывают у меня восторг и симпатию, а иногда целый коллектив порождает в моей душе презрение (Ваш класс – ярчайший тому пример). Но человек в широком смысле этого прекрасного слова никогда не даёт мне поводов к отвращению, напротив, вызывает восхищение даже своими явными уродствами, внешними и внутренними. Недостатки лишь подчёркивают его, то есть наше, почти божественное совершенство. Оттого я не люблю фраз «Люди сошли с ума!» и «Куда катится мир?!». Тем не менее, если Вы укажете мне конкретную личность, я наверняка пожелаю жестоко обнажить её отвратительные, мерзкие пороки и с наслаждением втопчу её в грязь, хотя бы в мечтах. (В этом месте предположительно пролит спирт).
Всё это кажется Вам противоречивым? Что ж, я действительно противоречив и считаю это чудное явление достойным поводом для гордости и даже гордыни. Я могу совершенно искренне придерживаться двух противоположных правд, а могу ещё выбрать одну и назвать истиной. Но всякая истина наталкивает меня на мысль об однобокости, которую я не люблю. Поэтому, найдя одну истину, я начинаю поиск другой, это рождает такое замечательное явление, как непостоянство. Его я тоже не люблю, но восхищаюсь им и признаю с готовностью его огромную роль во всём. Вот Вы однажды сопоставляли непостоянство и иностранные фамилии. Когда речь идёт о мужчинах, то окончание меняется (Бендеру, Бендера, Бендером), а если мы говорим о женщине, то окончание не меняется (Бендер, Бендер, Бендер). Из этого Вы делаете вывод, что такая вот твёрдая устойчивость окончаний имеет неоспоримое преимущество перед гибкой изменчивостью, и поэтому женский пол превосходит мужской. Я вовсе не собираюсь утверждать обратное, но, по-моему, Вы (обратите внимание, я всегда пишу это местоимение с большой буквы) неправы, ведь вечная неизменность – это вовсе не признак силы, а скорее следствие досадного отсутствия способности к переменам. Разве Вы сами считаете это благом? Едва ли. А если всё-таки сомневаетесь, то обратитесь к той же истории и сможете убедиться в том, что постоянство – это подчас синоним к слову «застой», и мрачными спутниками этого явления становятся угасание и пагубная невосприимчивость ко всему новому.
Правда, я признаю, что именно гибельная неизменность является устьем сильной стороны бытия – источником перемен. Они могут вести и в худшую, и в лучшую сторону, но, прежде всего, они не позволяют нам оставаться на месте, а это важнее всего. И чтобы быть изменчивым, я стараюсь быть постоянным, ведь я люблю некоторые перемены.
Ещё я питаю определённую слабость ко всяким уродцам и многим покинутым. Но никакого сострадания и, тем более, жалости! Оттого я люблю средневековое оружие, рисунки с черепами и иероглифами и девушек с косыми глазами. Эта моя страсть гораздо сложнее поддаётся пониманию, нежели объяснению. Вот, скажем, всем ясна моя любовь к блинам с клубничным варением, потому что они вкусные, но что касается косоглазых девиц, то … (к счастью, эта часть абзаца заляпана жирным пятном). Наверное, я просто немного чудной, за что ещё больше люблю себя и других чудаков.
Итак, кого (что) мы получили в итоге, если считать это письмо сочинением на тему «Кто я»? Самовлюблённую, вульгарную личность со странностями, презирающую свой рабочий коллектив и раскланивающуюся перед татарками? Или романтика-мечтателя, восхищающегося природой человека, его стремлениями, порывами и непостоянством бытия, а ещё безумно любящего девушек с милыми недостатками (если они, конечно, умеют печь блины)? Решайте сами, а мой вердикт вполне ясен.
Здесь вместо подписи стоит крестик.
(Опубликовано 13-Aug-06) Отзывы: 4
Ссылка: http://kotlet.net/article.php?story=20060812151213844
Котлеты и Мухи: Начало | Автопилот: следующее!