Я живу – я жива! – и не брошена,
Только жаркий июль вдруг покрыл белым инеем пальцы,
Запылил мне глаза острым крошевом,
Прикажите же мне после этого петь и смеяться!
Не безумна, я жду, тихо тикаю,
Словно бомба Второй Мировой в безымянной могиле.
Надо мною с восторженным гиканьем
Все бегут пехотинцы – купили бессмертье за мили…
Перестаньте! Постойте! Я грешная!
И осколки в глазах мне прозреть помогли, я все вижу,
Я любовь свою в рамочку вешала
И не знала, что так – у груди, обожженная, ближе…
Пусть бежит – до тебя, через ночь, одна,
Я пошлю ей вдогонку светить над холмами зарницы,
Будто те пехотинцы… пусть дочерна
До краев темнотой заполняется синяя птица.
Отпущу без помех – пусть летит к тебе,
Пусть ты вздрогнешь, в стоячей воде уловив вдруг теченье.
Пусть секунды ускорят унылый бег,
Я жива – понедельник, живая – среда, воскресенье…
Порвала б свое солнце – да нет его,
Ты порвал его раньше, забрал половину и скрылся,
Я б неслась за тобою – кометами,
Только ряд толстых прутьев стоит между мною и высью...
Я живу – я жива! – и не брошена,
Обогрей, брат июль, мои инеем взятые пальцы…
Отпусти меня, серое крошево,
Мне нужны еще силы, чтоб ждать его и чтоб дождаться…
|
