памяти
Влада Листьева,
Анны Политковской,
Пола Хлебникова,
Дмитрия Холодова
В Кремлевском порхала «К Элизе»,
мужья государя и жены.
Но падали влажные листья
на лист пораженный.
Ну, что ж вы, экраны? Циркуйте!
Закрылись анютины глазки.
А нам бы – лимонку к цикуте,
чтоб даже бесстрастный
и лбами приросшие к полу,
просящие хлеба и шоу,
почуяв убийственный холод
подачек грошовых,
скрипя позвонками и сердцем
вдруг выгнулись в прямоходящих!..
Мечта… и последние земцы.
«Уверуй – обрящешь!»
По сумрачным веснам и весям
обрящешь все те же ухабы.
И снова лукавый повеса
поет «Хаба-хаба!»
А листья опять под прицелом,
на мушке анютины глазки.
Бесполье, безболье, бесцелье –
безгласье.
* На Западе, в золотую эпоху прессы, журналистов называли "Сторожевыми псами демократии"
|