Иногда милосердней щелчок по щеке,
Возомнившей себя преподобьем лица
Моего
И прививок холодных полезен шок ей,
Боль упрямой спирали на узость кольца.
Остаются не слитки прокуренных дней,
Не изящная поступь скольжения дел
Только
Память людимых, и тем – не людей,
Чей не примешь щелчок за лица передел.
Белый занавес снега идёт и идёт,
В старом летнем театре безмолвия гений
Он один
Одинаково ровно укроет пролёт
Всех ступенек в партер, отпуская со сцены.
|