ПРИЗРАК ПРИЗРАКА
Я и в новом пальто – никто.
А в старом – тот ещё шаромыжник.
Я потерян в шуршании шин авто,
Замурован в этот асфальт и бетон,
И только серый истёртый булыжник
Мостовых, которые спят века,
Может быть, из меня что-то и помнит:
Тихий шорох стоптанного башмака,
Где когда-то текла людская река,
Где копытами мерно цокали кони…
Обернись, прохожий, видишь, мелькнул
Силуэт мой, размытый стеклом витрины,
Это я – твой двойник, я несу караул
В старом городе-призраке. Не повинны
Ни одни, ни другие, и третьи - не…
Просто город высох, иссох, как в пустыне
Исчезает вода, и в барханной волне
Лишь песок шуршит. Обернись. Отныне
Каждый шаг твой эхом во мне оживёт,
Оживляя меня, и тогда, прохожий,
Берегись, - начнётся иной отсчёт,
И глашатай-ветер вердикт зачтёт:
Вот те – Бог!
А вот те - порог.
Острожный.
СЛОВО-ВОРОБЕЙ
Гармония поэзии моей -
Агония классического слога,
Не пойманное слово-воробей
Чирикает пока, и слава Богу.
Чирикает и буковки клюёт -
Скребёт их по сусекам алфавита,
А на Земле зима и гололёд,
Но всё-таки незыблема орбита
Планеты. Значит, зимний апогей
Пройдём, переживём, перезимуем,
А там, глядишь, и слово-воробей
Вернётся к нам, чирикая вживую…
ТАКИЕ ВРЕМЕНА
такие времена, что хочется без всяких
привстать на стременах и вихрем по холмам
туда, где на ладьях бродяги и варяги
из греков держат путь к российским теремам,
туда, где гой еси доносится до сини,
где по усам течет на княжеском пиру,
где голый, как сокол, ольшаник ли, осинник
разбойничье свистит, качаясь на ветру.
привстать на стременах, а там хоть стой, хоть падай –
такие времена, что вещий сон не в сон,
Георгий рвётся в бой из медного оклада,
пугая по пути окладистых ворон.
какие времена, такие, брат, и песни –
разрушен Вавилон, закончен лесосплав.
привстать на стременах так хочется - хоть тресни,
а там - и помереть в плену родных дубрав.
|
