Последний солдат Империи
1
- А ну стоять, кому говорю! – Антон зло передернул затвор старенького, видавшего виды армейского автомата АК-74.
На пришельцев это никак не подействовало, и они продолжали переминаться с ноги на ногу в опасной близости от его поста. Один из них, с косматой седой шевелюрой и горящими, не по возрасту молодыми, глазами тихонько рассмеялся, чем вверг имперского солдата в еще большее смятение.
- Чего скалишься, сволочь? Я сказал «стоять», значит стоять! – Антон направил ствол автомата на предводителя, как ему показалось, этой пестрой толпы, рвущейся в Храм.
- Нам нужно туда! – седой жестом руки показал на ажурные башни Храма.
- А кто там тебя ждет? – задохнувшись от возмущения, сердито выпалил Антон.
- Да ты хоть знаешь, кто сейчас там? – солдат просто кипел от негодования. Эти оборванцы осмелились посягнуть на самое святое в его жизни, на Храм.
Сколько помнил себя, он сам лишь дважды бывал внутри этой грандиозной постройки, памятника былого величия человеческой Расы. Расы, которая смогла и посмела в одночасье опрокинуть в небытие величественные и жизнеутверждающие достижения былых поколений, былых эпох.
Храм изумлял своим величием и совершенством каждого входящего в него. И люди падали ниц, заходясь в благоговеннейшем экстазе от собственного ничтожества перед былым могуществом Разума и Силы. Но Храм не подавлял, он возвышал и предостерегал одновременно. Возвышал над серостью будней и предостерегал от ошибок безмерной человеческой гордыни, швырнувшей на атомный алтарь весь кладезь собственной мудрости и совершенных технологий, призванных быть помощниками слабым людям, но не совладавших с варварским ударом ядерной мощи.
И люди, как уникальный вид высокоразвитых разумных млекопитающих, встали на грань исчезновения. И только чудо могло их спасти. И оно произошло, это чудо…
Первые, опомнившиеся от Большого Удара, сели на уцелевшие корабли и ринулись прочь от разоренных и зараженных материков сюда, к островам в Тихом океане, где, возможно, их ждало спасение. И они не ошиблись, здесь они смогли выжить, хоть и не все добрались до земель обетованных – шторма и, во многих случаях, отсутствие навыков мореходства сделали свое дело.
Другие же спасавшиеся, ведомые первобытными инстинктами и уцелевшими картами, безошибочно выбрали острова, лежавшие в стороне от глобальных атмосферных течений, а, следовательно, в меньшей степени подвергшихся радиоактивному заражению…
- Нам нужно поговорить с Верховным Правителем! – седовласый безумец уверенно смотрел Антону прямо в глаза.
- Я думаю, у Правителя нет времени разговаривать со всяким сбродом! Идите-ка лучше работать, а то останетесь без еды и получите по порции плетей вместо ужина! – уже менее уверенным тоном промолвил Антон.
Внутренним чутьем он начал осознавать, что просто так они не уйдут, и от этого под ложечкой у него противно заныло. Ему очень не хотелось стрелять в этих безоруженных работяг, доведенных отупляющей ежедневной работой до крайней степени отчаяния и безумной решительности. Где-то глубоко внутри он и сам сочувствовал им, но помочь ничем не мог. Уж такова их судьба, быть исполнителями чужой воли. А иначе не выжить в этом замкнутом островном мирке, приютившем давным-давно наиболее удачливых беглецов с материка…
2
Поначалу прибывшие на острова расселились по ним в произвольном порядке и начали вести устраивающий их образ жизни, занимаясь в основном рыболовством и собирательством. Но идиллия продолжалась не долго.
Впервые военный конфликт разразился уже через восемь лет, когда жители одного из мелких скалистых островов, имеющие достаточно автоматического оружия, попытались захватить соседний, более обширный и богатый растительностью остров. И совершили они это не от безделья и праздности. Просто их маленький остров был расположен очень неудобно в смысле ловли рыбы и другой морской живности. Его скалистые берега почти всюду сразу же уходили в глубину, делая практически невозможным донный сбор моллюсков и водорослей, а также использование рыболовных снастей в виде самодельных сетей, которые постоянный активный прибой просто выбрасывал на скалы.
Кроме того, скальная поверхность была бедна растительностью, которую можно было бы использовать в пищу. Так что внешне весь зеленый и привлекательный издали этот уголок был малопригоден для сносной жизни даже небольшой общины, высадившейся на него.
И тогда отчаявшиеся в борьбе с беспощадной стихией островитяне пошли на крайний шаг, внезапно напав на своих более удачливых соседей. Но и тут им не повезло. Соседний остров оказался более густо заселен, и на нем уже сложилась некая модель общественного управления. И эта модель спасла его население от беды.
Боевые дозорные, выставленные, скорее, на всякий случай, в память о прежних временах, сразу же заметили приближающуюся угрозу и, дав ей первый отпор, выиграли время для подхода подкрепления. Нападавшие были сброшены назад в море, и через несколько часов их остров подвергся ответной атаке...
Так зарождалась великая островная Империя, центром которой и стал подвергшийся первому нападению остров. А уже через пять или шесть лет, точно никто не помнил, да и не записывал, ее владения включали все окрестные острова, маленькие и не очень. Над всеми территориями простиралась безоговорочная и единоличная власть Верховного Правителя. И только жрецы-помощники могли быть глашатаями его воли за пределами Главного Острова, который он никогда не покидал.
Население присоединяемых к Империи территорий сразу же разоружалось, и ему под страхом смерти запрещалось изготавливать какое-либо оружие. И только солдатам Империи, верным стражам Верховного Правителя, да еще жрецам, разрешалось постоянно носить огнестрельное оружие. На заселенных территориях воцарился мир, и потекла спокойная, размеренная жизнь, которая, быть может, устраивала не всех их жителей. Зато больше не было попыток воевать друг с другом и захватывать чужие земли, безжалостно истребляя вчерашних соседей. А это уже было победой, победой над вырвавшимися на свободу инстинктами и страхами, среди которых возобладали инстинкт самосохранения и страх голодной смерти.
3
- Веди-ка его в Башню, там с ним разберутся! Да, и не забудь передать жрецу Андросу вот эту книгу – нашли при нем! – пожилой солдат внутригородской охраны Главного Острова подтолкнул навстречу Антону избитого парня с туго связанными за спиной руками и осторожно подал книгу в потертом темно-синем переплете. «Общая физика» гласила надпись на обложке.
Антон был немногим из солдат Империи, умеющих читать. Обычно это была прерогатива офицеров, но ему это не возбранялось, так как его дед активно участвовал в становлении Империи и помнил Верховного Правителя совсем молодым.
Солдат удивленно повертел книгу в руках и, посмотрев вслед уходящему охраннику, неторопливо повел пленного к главным воротам Башни…
- Ты как честь отдаешь, дубина? К пустой голове руку не прикладывают! – караульный главных ворот Башни зло зыркнул на Антона.
- Это если у тебя голова пустая, то на нее хоть что нахлобучь, она от этого не поумнеет! И запомни, я не честь отдаю, а приветствую соратника. Честь вообще отдавать не стоит, она всегда при тебе должна находиться! Тоже мне знаток военного устава выискался. Выбрось куда подальше этот анахронизм! – Антон ткнул заскорузлым пальцем в засаленную брошюру, торчащую из нагрудного кармана пожилого караульного.
- И запомни, отец, если бы не эта лабуда, мы бы сегодня могли жить по-другому! – солдат на всякий случай огляделся, нет ли где поблизости вездесущих жрецов, всегда пристально следящих за нестандартно мыслящими. Ему сейчас не хватало только с ними зацепиться. А тупые, как пробки, солдафоны из караула Башни всегда его раздражали своим подражательством отжившим ценностям и традициям.
- Опять выпендриваешься? Самый умный среди нас что ли? Не посмотрю на заслуги твоего деда и доложу, как положено, по инстанции, о чем ты тут разглагольствуешь! Враз утихомиришься после профилактической беседы с Андросом! – караульный ехидно ощерился щербатым ртом.
- Хорош зубы сушить! – Антон легонько, но чувствительно ткнул его под ребра. Старый служака болезненно поморщился, но ссориться дальше с именитым солдатом не стал. Черт их знает этих ненормальных из знатных семей, прикидываются, небось, простачками, а сами шпионят на тех же жрецов.
- Давай веди этого бедолагу к Андросу, а я назад, на нижний пост! – Антон уже развернулся, чтобы уйти.
- Да, чуть не забыл, вот это было при нем! – и протянул учебник по общей физике прошлого столетия старому вояке.
Но тот воспринял его указания без особого энтузиазма.
- Что значит «веди»? Тебе надо, ты и веди, а мне строго-настрого запретили покидать пост без подмены! Свой ты, можно сказать, покинул, так что тебе все равно, куда его вести, только сюда или прямо в Башню. Чего примолк, страшновато стало? Вот все вы молодые снаружи такие герои, а стоит только подойти к Башне, вы уже смирные, как овечки!
- Да пошел ты! Храбрец тоже мне выискался! – Антон легонько подтолкнул пленного, и они неторопливо побрели вверх по тропе к главным воротам Башни, изредка оглядываясь на оставшегося ниже караульного.
4
- Именем Верховного Правителя великой островной Империи дерзкий еретик Богдан, презревший запреты нашего общества и дерзнувший познать сам и рассказать другим законы науки, во многом повинной в гибели последней цивилизации планеты Земля, приговаривается к немедленной физической ликвидации! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! – жрец Андрос нарочито торжественно и медленно зачитал этот короткий и от этого еще более жуткий приговор.
У Антона похолодело между лопаток, а сердце, гулко ухнув, провалилось куда-то вниз. В этот миг он понял, что сейчас произойдет что-то ужасно непоправимое, то, что ему уже никогда не забыть и с чем придется прожить оставшиеся годы. Но его словно парализовало, и он стоял, не шелохнувшись, сам не свой.
Два молчаливых, угрюмых охранника, подхватив ничего не понимающего парня под руки, отвели его в дальний угол внутреннего двора Башни, оставив у глухой и мрачной стены. Приговоренный вдруг поднял глаза к ясному небу над головой и как-то по-детски, светло и радостно улыбнулся ему.
Автоматные очереди полоснули, казалось, не только и не столько по нему, но и по этому безоблачно чистому небу. А парень, слегка вздрогнув, медленно осел, оставляя на стене размазанные кровавые полосы.
- Н-е-е-т!!! – Антон не в силах был сдержать рвущийся наружу вопль бессилия и непонимания происходящего. Сейчас ему казалось, что все это страшный, тревожный сон, и стоит только проснуться, как все станет на свои места. Подумаешь, книгу какую-то нашли! Ну, всыпят глупцу плетей двадцать для острастки и отпустят на все четыре стороны…
Охранники, опасливо косясь на Антона, судорожно сжавшего побелевшими пальцами свой автомат, торопливо покинули двор, оставив бездыханное тело казненного у подножия мрачной стены. А солдат Империи так и остался посередине двора, тупо покачиваясь из стороны в сторону и глядя невидящими глазами куда-то в пустоту. И только ближе к ночи его увел в казарму тот самый караульный, что отказался конвоировать арестованного Богдана в Башню.
5
- Послушай, Антон, его гибель была неизбежностью…
- За что вы его убили? – Верховный Правитель не смог выдержать этого испепеляющего взгляда и спешно потупил свой взор.
- За что вы его убили? – Антон с упорством одержимого, в который раз, задал этот вопрос и жрецу Андросу.
- Да я пытаюсь тебе объяснить: его гибель была неизбежностью! Не мы, так жители города сами бы расправились с ним! У нас не любят ученых умников, особенно тех, кто изучает и практикует физику и математику! Кому как не тебе знать, что из-за таких вот безответственных яйцеголовых канула в небытие цивилизация этой планеты! Это с их легкой руки у военных оказались атомные палицы, коими они не преминули при случае воспользоваться! А результат ты видишь своими глазами: мы уже десятки лет гнием в этой дыре только потому, что здесь хоть как-то еще можно выжить! А умирать, ох, как не хочется! – Андрос распалялся все больше и больше, стараясь подавить волю вышедшего из повиновения солдата, осмелившегося прийти и задать им в лицо столь неприятные вопросы.
Будь на его месте любой другой солдат, жрец, не задумываясь, пристрелил бы его на месте. С Антоном он так поступить не мог. Этот мальчишка из приближенной к Верховному Правителю семьи буквально вырос у него на глазах и на руках и, презрев все возможности легкой жизни, пошел служить простым солдатом, рядовым защитником режима. И вот сегодня этот защитник предъявлял режиму серьезную претензию. И надо было отвечать, дабы не пошатнулись существующие устои, дабы солдаты верили тем, кого охраняют, а иначе не выжить в этом жестоком мире. И Андрос в который раз пытался взять ситуацию под контроль.
- Ты думаешь, мы просто так, из каких-то своих мелочных соображений ввели эти жесткие законы и ограничения? Нам вот так ни с того, ни с сего захотелось этих средневековых порядков, через которые человечество уже прошло века назад? Нет, сынок, все, что мы делали и делаем, продиктовано суровой жизненной необходимостью! Уж лучше они, - Андрос ткнул рукой в сторону города, - пусть не умеют ни читать, ни писать, чем вновь сойдутся в кровопролитных схватках, изощренно уничтожая друг друга с помощью различных приспособлений! Уж лучше пусть гнутся на своих полях в три погибели, возделывая их деревянным плугом и мотыгой, добывая себе крохи на пропитание, чем читают эти заумные книжки о всеобщем равенстве и братстве. Люди в принципе не равны, и не надо пытаться это изменить. Ни к чему хорошему такие попытки не приводили. А мы больше не хотим повторять этих ошибок истории, слишком дорогой ценой за все это заплачено…
- И ты взял на себя право решать, кому здесь жить, а кому нет? – на Антона пафосная речь Андроса, казалось, ни сколько не подействовала. Солдат по-прежнему ждал от хозяев Башни вразумительных объяснений.
- Ты неправ, сын мой! – Верховный Правитель вынужден был вмешаться в их острую дискуссию.
- Мы должны и просто обязаны пожертвовать малым во имя сохранения целого! Десятки тысяч братьев и сестер сгинули во время образования Великой островной Империи, отбросив нас на еще более низкий уровень существования. Тогда все мы были на грани вымирания, и только введение в жизненный обиход законов, которые ты сегодня пытаешься осуждать с позиции индивида, ни в чем не нуждающегося и не зарабатывающего хлеб насущный своим трудом, помогло спасти наш ничтожный мирок, с которого, возможно, в далеком будущем возьмет свое начало новая цивилизация этой многострадальной планеты! – Верховный Правитель вложил всю мощь своего ораторского искусства в этот короткий спич.
Антон повернулся к нему спиной и глухо вымолвил:
- Ни какая, даже самая великая цель не стоит жизни отдельно взятого человека! Убивая своих подданных, вы уничтожаете миллионы нереализованных возможностей, отдаляя тем самым то возрождение, о котором пытались мне тут говорить!
Солдат Империи, не дождавшись ответа от своих вождей и вдохновителей, покинул стены Башни, еще вчера бывшей для него олицетворением силы и справедливости. Со смертью еретика Богдана пошатнулась и его вера в мудрость и дальновидность правителей Империи.
6
- Отпустите Богдана, и мы уйдем с миром! – седой старик угрожающе двинулся на Антона. Толпа молчаливо и грозно последовала за ним.
- Кого отпустить? Нет больше вашего Богдана! Расстреляли его позавчера, как опасного еретика! – Антон продолжал пятиться, пока не уперся спиной в бруствер пулеметной ячейки.
- Какого еретика? Он же никому не сделал в жизни ничего плохого! За что вы убили моего сына? – обезумевший от горя старик, не обращая внимания на автомат, протянул свои натруженные, в мозолях руки к горлу солдата.
С силой оттолкнув работягу в сторону, Антон метнулся под защиту стен пулеметного гнезда. Толпа, остановившись, немного попятилась назад. Но тут солдат увидел, как со стороны города на помощь мятежникам идет подмога. Народу там было раз в десять больше, чем здесь, у подножия Башни.
Смачно сплюнув тягучую, вязкую слюну, Антон развернул ствол тяжелого армейского пулемета навстречу приближающемуся врагу. Верный солдат Империи готов был принять свой последний бой…
Но разномастная толпа, не обращая на него ровным счетом никакого внимания, радостно выкрикивая смутно будоражащие душу призывы, устремилась мимо Храма, вниз, к берегу океана, туда, где у заброшенных причалов ржавели давно никем не охраняемые корабли, когда-то доставившие их всех сюда, в спасительное лоно, подальше от убийственной цивилизации…
И вот теперь они покидали его, чтобы снова вернуться и попытаться начать все сначала, ибо мятежный Разум, однажды вырвавшийся из оков серой обыденности и ненужных условностей, уже никогда не сможет довольствоваться малым. Он вновь рванется в своих необузданных и раскрепощенных мечтах и фантазиях к далеким звездам, хотя и на Земле будет еще много проблем и сложностей. Потому они и уходили навстречу новым трудностям и неизвестности, вырываясь из-под тяжкого гнета навязанных им, якобы во благо, условностей, сковавших их по рукам и ногам, замкнувших в убогой тесноте ограниченного мирка.
Но сегодня они освободились, поняв и вспомнив, наконец, кем были когда-то. И это знание безудержно повлекло их туда, к манящим горизонтам, и они не захотели больше ждать и терпеть.
Этот экстаз самоосознанности заглушал даже самые древние, самые живучие инстинкты, такие как страх перед неизвестностью и возможной смертью там, в загадочно-манящих далях. И они уходили, чтобы уже никогда не вернуться сюда, где было тепло и сытно, но пытливый ум не находил покоя и возможностей удовлетворить эту свою пытливость…
Стоявшие перед пулеметным гнездом тоже развернулись и двинулись вслед за всеми, не забыв прихватить рыдающего старика. Среди удаляющейся толпы Антон успел разглядеть и стражей Башни и городских охранников. Людское море захватывало в свои пучины всех на своем пути…
- Куда вы, безумцы? – седой Верховный Правитель в кипенно-белом балахоне с тяжелым посохом в руках стоял за спиной Антона и кричал дрожащим от волнения голосом вослед уходящим.
Солдат даже вздрогнул от неожиданности и удивленно обернулся, не веря своим ушам. Он сразу же узнал этот с детства знакомый голос, но отказывался верить, что его хозяин отважился вот так открыто покинуть Храм один, без охраны. Но людям почему-то не было до него никакого дела, они даже не посмотрели в его сторону. Еще вчера люто ненавидимый всеми, сегодня он был им просто безразличен.
Они поняли, причина не в нем, и не в его окружении, и не в солдатах охраны, а в них самих. И только поняв это, смогли ее устранить и разрубить этот гордиев узел. Они сами смогли освободить себя от рабской привязанности к убогим стереотипам, постепенно, один за другим, не все сразу, медленно, но уверенно. И сегодня они были по настоящему свободны, а свободные люди не нуждаются в убогих поводырях и проводниках, когда-то силой взявших власть в свои руки. Свободные люди обходятся без вождей, ибо сами осознают, куда и зачем им нужно идти. И они пошли…
- Опомнитесь! Там пустынные, зараженные земли, а здесь мы когда-нибудь сможем начать все сначала! Это обещаю вам я… - голос Верховного Правителя сорвался на визг, и он беспомощно опустился на землю.
Сейчас перед Антоном сидел просто безмерно уставший старик, пытавшийся еще вчера вершить судьбы всех этих людей, еще вчера считавший себя центром этого мира, а сегодня беспомощно взирающий на развал некогда могучей островной Империи.
- А ты чего ждешь, чего не уходишь? – старик поднял на парня полные слез глаза.
- Самое страшное в том, что они правы: пришла пора уходить! Уходи и ты! Ты еще молодой, тебе это нужно! Ну, иди же!
В солдате вдруг что-то надломилось, словно изнутри вынули стержень, убрали опору и смысл всей жизни. Но жизнь от этого не остановилась, она продолжала течь мимо него полноводной рекой, уносящей мятежных жителей острова прочь, к новым землям, к новым свершениям.
И он внезапно почувствовал вкус этой новой, совсем другой жизни, тревожной и манящей. Он почувствовал то, к чему всегда тянулась его беспокойная и чистая душа. И он, наконец, решился.
За чем-то перекинув через плечо ставший уже ненужным автомат, и бросив прощальный взгляд на ажурные башни Храма, Антон с легким сердцем побежал вдогонку за процессией, двинувшейся в сторону океана. Последний солдат Империи покинул свой пост, так никому его и не передав.
(14 января 2008 г. – 05 января 2009 г., Тольятти)
(Опубликовано 14-Apr-09) Отзывы: 1
Ссылка: http://kotlet.net/article.php?story=20090414005025288
Котлеты и Мухи: Начало | Автопилот: следующее!