Баба Яга
Змей Горыныч, старый бабник, в гости звал.
Нарядилась я, дурёха, как на бал.
Занялась я макияжем –
начернила брови сажей,
и под каждым глазом сделала фингал.
А припёрлась – только пламенно дыхнул,
водку выжрал за троих, упал на стул,
закусил чуток костями…
а, когда дошло до спальни,
хвост повесил, развернулся и уснул.
Что такое «Не везёт!» и как с ним быть?
Да, не те года уже, поменьше прыть…
Но я жажду веселиться!
Я летать хочу, как птица!
Неужели на луну от скуки выть?
Разревелась, словно барышня в кино,
в ступу прыгнула с разбегу и – в окно!
Громыхнула бабьим горем,
промелькнула метеором,
и опять упала в лес к себе, на дно.
При посадке мне опять не повезло –
ступа треснула, сломалось помело,
а изба на курьих ножках,
заблудив в лесу немножко,
не вернулось на поляну, как назло…
Кощей
Ииих! Старушка, потрясём костями,
сбацаем кадриль, или гопак!
Ну, их, энти сказки со страстями –
всё в них напридумано не так!
Да, моя фамилия Бессмертный,
Костей звать (а вышло, что Кощей!)
В жизни этой я совсем не вредный,
а из уст в уста твердят – злодей!
Да, когда-то, в древности, не скрою,
сдуру стали мужем и женой,
правой я назвал тебя рукою,
в сказках стала Костиной ногой.
Кличут костяной? Опять же – враки!
Пусть вульгарным прослыву, но всё ж,
если глажу по ноге и... кстати,
до сих пор меня бросает в дрожь!
Что ж, я пёс – на кости-то бросаться?
Ты ещё, зазноба, хоть куда!
Я готов отдать своих полцарства,
лишь бы рядом быть с тобой всегда!
Чудо-Юдо
Чудо-Юдо, змей Горыныч, Царь морской...
Как молва не издевалась надо мной,
Я всегда терпеть готовый,
Только я не трёхголовый –
Это молнии под рык мой грозовой.
Да, могу шутя и сжечь, и расколоть,
Унести с собой, сжимая, как в щепоть,
Ливень вниз стеной обрушить...
Да, я, словно царь, могучий,
Только знайте – я лишь сила, а не плоть.
Водяной
Водяным быть, вам признаюсь, тяжкий труд!
Я русалок обучаю там и тут.
Фрак мой рыбий серебристый
от воды довольно чистый!
Почему ж меня все нечистью зовут?..
Я, как мог, от топких мест всех уводил,
помогал, тому, кто тонет, что есть сил –
я тянул их всех на сушу,
и теперь противно слушать,
что с русалками пугал их и топил.
Полурыба – сверху тело, снизу хвост…
Да, пугались те, с кем встретиться пришлось,
но не нужно охать, ахать,
велики глаза у страха!
Кто тут в большем стрессе был, ещё вопрос.
Всех нас ныне ихтиандрами зовут.
В мой подводный дом никто не знает путь.
Натянув колпак на темя,
отстегнув свой хвост на время,
только там могу немного отдохнуть!
Русалка
Такая, вот, история…
Закинул невод в море я.
Сижу, убитый горем я,
нет рыбы ни шиша…
Второй закинул… третий раз -
потяжелел… неровен час
уйдет улов… Бог, милуй нас!…
«Вирую» не спеша.
Когда в фелюгу вытащил,
глаза с испугу выпучил,
никто такому не учил,
дышу все реже я -
красивая и славная
русалочка белявая,
как человек до талии,
а дальше - чешуя…
Рукой отбросив волосы,
хихикнувши, легко совсем
мне человечьим голосом
такое говорит:
«Коль ты из сострадания
отпустишь в окиян меня
любые три желания
исполню в тот же миг».
Смущенный ейной позою,
сижу, как отмороженный…
Замученный склерозом я,
все вмиг позабывал…
Эх, знать бы мне заранее
про эти три желания,
я б выучил на память их,
а лучше б записал…
Конечно, нужно мир спасать!…
Богатство надо загадать…
Про дочку (замуж выдавать) -
пусть ей в любви везет!…
А, может, скинуть пару лет
и нам с женой помолодеть,
чтоб внуков наших доглядеть,
(кого там Бог пошлет)?
Русалке надоел мой шок.
Под звонкий девичий смешок
стряхнула невода мешок…
очки… загубник… шланг…
гидрокостюм поправила,
свой моноласт напялила,
и под водой растаяла,
включив свой акваланг…
Такая, вот, история -
смешная и не более,
забыть ее… но вскоре я
заметил, отличил:
стал мир немножечко добрей,
разбогател я на друзей,
и парень дочери моей
к нам в гости зачастил…
|
