Лунная подСказка
- … Ты только посмотри, дому уже скоро двести лет, того и гляди рухнет! А дрова? А вода? Никаких удобств! А случись что, кто приглядит, обиходит? Нет, собирайся и поедем… завтра. Ничего и слышать не хочу! И Ванечку будет с кем оставить, (Ванечка – это я), а то ведь каждый раз сердце не на месте, но работать то надо!
Бабушка, упрямо сжав губы, молчала, но было видно и без слов, по выражению ли глаз или качанию головы:
- Оно конечно, дочка, все правильно, но как же это из своего дома, да в люди! Здесь же вся жизнь моя, все родное привычное, а там?
- Нет, вы только посмотрите, она еще упрямится!- Мама всплеснула руками и может от беспомощности или отчаяния переключилась на меня,- Ваня, сколько раз можно говорить, в кровать, немедленно!
Была ночь, когда луна пощекотала лучиком мои веки, и я открыл глаза. Еще не совсем проснувшись, а так, между сном и явью поднялся и пошел на кухню, хотелось пить…
- И откель ты такой взялся?
Развеял остатки сна хрипловатый голос старичка. Дедок выглядел как домовой из мультфильма. Лапти, старый овчинный полушубок и копна нечесаных всклокоченных волос особенно подчеркивали это сходство. Кроме того, я находился совсем не на кухне бабушкиного дома, а вообще неизвестно где.
- Вот молодежь! Везде пролезет! И знали бы, куда суются то, ан нет, все одно им надо! Неслухи – одно слово! Ну, какого рожна! Чего здесь потерял?
- Я не терял, я попить шел,- растерянно ответил я.
- Ага, шел, шел и пришел! У вас там что, воды нет, что нужда на нашу сторону перекинула?
- Извините, я нечаянно,- ответил я,- а вода у нас и своя есть!
И пошел к двери, которая как мне показалось, вела на улицу.
- Стой, туда нельзя! Для людей заповедано!- Зашумел старичок.
В комнате была еще одна дверь, и я пошел к другой.
- Туда тоже нельзя, человеку.
- А как выйти? В окно что ли?
- Ишь, что удумал, в окно! Рази ж люди в окно выходят?- проворчал дед.
- А как же Вы выходите, дедушка?
- Дедушка…- деду явно понравилось мое обращение,- а-а, пожалуй дедушка, коль ты ко мне попал. Только ить я нелюдь, домовой. Стало быть мне в любую дверь можно. А вот с тобой как быть и не знаю, ты то сам ведаешь, как сюда попал?
- Нет,- пожал я плечами,- но я домой хочу.
- Домой, это где ж твой дом, кабы раньше, когда в каждом доме свой домовой, я бы знал, потому как ясно, ты с моего потомства.
Ведь домовые не ниоткуда берутся, человек до смерти своей к этому готовиться, чтобы потом дом оберегать, за порядком следить. А сейчас, видно, никто не хочет в домовые, вот и приходится одному в домах всей родни расплодившейся управляться. Так и не справляюсь, конечно. Вишь, и тебя не сразу признал. Раньше то, как было? Дом один – домовой один, в дому всех знаешь и все знаешь, и ежели непорядок в хозяйстве или средь близких, так такое устраивали, что небо с овчинку… да-а! А нынче? Вона дверь, видишь? За ней две двери, за каждой из тех дверей еще по две, прогрессия, понимаешь ли! И когда только до двери в чей-нибудь дом попадешь столько развилок встренится, не все и упомнишь! Потому как их много, домов, а нас домовых мало! Хотя и иначе быват… прервется род чей и… пропал домовой!
Дед пригорюнился, задумался.
- Я домой хочу,- проныл я,- может, я сам попробую нужную дверь найти?
- Еще чего, сам! Сунешься не туда и в Мерику попадешь, аль в Австрахию! Али в неметчине хочется пожить? Да и не просто обратно отсюда выйти, эти двери человеков не пускают. Да что человеков, нелюди и то не каждой ход есть! А хотя спробуй, может окромя чулана, что и увидишь.
Домовой вдруг смилостивился, и сразу стало ясно, что “окромя чулана” там ничего нет.
- А на улицу?- спросил я, указывая на дверь изначально принятую мной за выход из дома.
- Неча и туда тебе лезть, не та улица, не тот мир! Не для тебя право.
А и Межевик не пропустит, межа здесь аккурат за моей дверью проходит. А он строг и горяч, блюдет межу, порой сам его боюсь. Ты лучше вот самовар справь, да печь истопи, а я покуда до Яги сбегаю, может она, что и подскажет, говорят, помогала кой кому сюда перекинуться, а уж обратно и не знаю. Да ты не горюй, делом займись, самовар, печь… да говорил уже! Окно открой, дымно топится, не угори. Ладно, пойду, я скоро, здесь недалече.
Старик за дверь, недолго думая, и я за ним. А что томиться, ясное дело, дед не в себе, наговорил разного… “Домовой” выискался! Одно смущало - как меня к нему занесло.
- А ну осади! Межа, не видишь что ли?
Осанистый дядька орал так, словно ему на ногу наступили.
- Не вижу,- примирительно сказал я,- я домой, мне домой надо!
- А тебе что, домовой не разъяснил что ли? Нет по эту сторону твоего дома, нелюдь здесь одна.- Уже спокойнее заявил дядька.
- Что значит нелюдь?- задал я вопрос
- А то и значит, что лешаки да кикиморы, русалки, Горыныч, понятное дело, еще… а хотя есть вроде как люди, царь Горох, например.
- Ага, еще царевна Несмеяна,- продолжил я дядькины перечисления.
- Нет, царевны Несмеяны нет, а вот Марья царица есть, она вроде тоже из вашей породы, человеческой.
- А Вы? Не из человеческой?- Спросил я
- Ишь ты, человеческой,- улыбнулся дядька,- нет милый, не человеческой, я Межевик, межу блюду. И вот что, вернись в дом по доброму, а то ведь знаешь, Межевик я, закон преступить не позволю.
- Какой закон?- спросил я.
- Такой закон! Дверь закрой, или силой закрою!…
Последние слова Межевика звучали угрожающе, и я предпочел запереться в доме.
Ситуация! Похоже, домовой говорил правду. А и на правду не похоже, сказка какая то, бред. Пить хочется! А самовар на что?
Самовар оказался не электрический. Пришлось растапливать печь.
Печка была сказочная, не в смысле, что хорошая, а сказочная, русская. В ее большом зеве особым образом были сложены дрова
с подготовленной растопкой, поднеси спичку и все в порядке, что я и сделал. Из печи повалил дым. Что ж, домовой предупреждал, и я бросился открывать окно.
Теперь самовар. Ковшиком из кадушки налил воды, затем запихал самовар в зев печки, поближе к огню, а сам присел у окна, чтоб не угореть и стал ждать домового.
- Это ж что за разбой твориться! Яга ты только посмотри, полный дом дыма! Неуч, заслонку в печи не учили открывать?!- Домовой бросился к печи и открыл заслонку для выхода дыма в трубу,- Батюшки родные, а самовар! Он мне самовар сгубил! А сам то жив, а то ведь ненароком…
- Живехонек, рази ж угорел чуток,- ответила Яга, она уже была рядом со мной и внимательно меня осматривала,- ничего пацаньчик вполне упитанный, Ивашкой небось кличут?
- Ваней,- ответил я.
- Ты это, домовой, мне его отдай, с него много щей, да сытной каши наготовить можно.
- Вы что меня есть собираетесь?- невольно спросил я
- А как же, касатик, что ж с тобой еще делать?- Яга (уж точно баба Яга) довольно улыбалась.
- Не чуди Яга, парнишка, конечно беспутный, но мне вроде как родственник,- вмешался домовой, открывая дверь и устроив, таким образом, сквозняк, освобождающий дом от дыма.
- Какой родственник? Он человек, а ты нелюдь.- Взметнулась бабка.
- И что? Некогда и я человеком был, али забыла?
- Был, был, одначе отдал бы, Ванечку, ишь какой хорошенькой то,- взмолилась бабка.
- Одначе не отдам и точка! Ты лучше растолкуй, как с бедой сладить!- Ответил домовой на бабкины просьбы
- А что толковать? Что делать не ведаю, а совет дам. Ты в Лукоморье сходи, может там ответ и найдешь, а Ванечке сон травы дай, пущай спит до времени, что ему маяться. Вот и скляночку я припасла с настоем.
Уговаривать меня выпить настой сон-травы долго не пришлось, а и правда, что сидеть в четырех стенах и ждать неизвестно чего и сколько. И только я задремал, тут же домовой наладился в Лукоморье, а бабка,… а бабка к змею Горынычу трехглавому!
- Ты пойми, каждой головой своей, не собираюсь я его есть! Ну, съем, а дальше что? Опять все скажут – плохая! Не ем я ни мальчиков, ни принцев, сказки все это, злобные. А о тебе слава еще не лучше, ты вообще без голов летать должон, вечно тебе их какой-нибудь Иван - крестьянский сын отсекает. Не обидно? Обидно, то-то же. А мы его приветим, усыновим как бы. Я его чудеса разные творить научу, чародеем сделаю. Ты его катать будешь на себе, а что? Он маленький, не тяжелый. А он нам тепло человечье, любовь давать будет. А это тебе не каша с мясом, дорогого стоит. Там глядишь, и слава добрая пойдет. И выйдет что мы хорошие, а сказки про нас ложь.
Змей Горыныч согласно кивал головами, слушая бабкину речь, но видно его все-таки одолевали некоторые сомнения:
- Оно конечно, а вдруг он не захочет?
- А то не твоя забота, ты его ко мне доставь, там я уж как-нибудь слажу дело.
- А не съешь его от меня тишком?
- Тьфу ты пропасть, вроде три головы, а мозгов и на одну мало.
- Ты это… не забижай!
- А ты глупости не мели, дело делай!
Змей Горыныч призадумался:
- Ладно, согласен, только вдруг он откажется со мной к тебе лететь.
- Не откажется. Я его сон травой опоила, спит он, так что лети любезный, не волнуйся. Только поаккуратней, поласковее, сон трава это конечно, но не разбуди ненароком,- напутствовала Яга уже улетающего змея.
Когда Змей Горыныч приблизился к жилищу домового, на его пути встал Межевик:
- Стой, граница!
- Да мне только мальца взять,- попытался объяснить Змей Горыныч
- И что? Межа, не видишь что ли?
- Вижу, ответил Горыныч, но мне то, какое дело.
- Дело твое простое, повернуть и аюшки восвояси!- Ответил Межевик.
- Уйди с дороги, зашибу ненароком!- Низко склонив головы и двинувшись прямо на Межевика, заявил Горыныч.
В ответ Межевик схватил Горыныча за два крайних горла, уперся ногами в землю, не пуская змея, и тяжело дыша, ответил:
- Не с дороги, а с межи змеюшка, а на меже я не тобой ставлен, не тебе и сдвигать!
Но тут третья, средняя голова Горыныча заглянула Межевику в глаза и с ехидцей произнесла:
- Могуч! Но руки то две, а у меня три головы! И что ты с этим будешь делать?
Межевик, недолго думая, ударил своим лбом в нос говорящей головы Горыныча и тот с воем взвился к облакам, едва защитник границы с ним не улетел, благо руки вовремя разжать успел.
- Ну, Межевик, попомнишь ты у меня, придет и мой черед!- провопил змей улетая.
- Да ты что, обиделся что ли?- Расстроился Межевик,- Так ведь я не со зла, служба такая!
Через некоторое время, к бывшему месту сражения подошла Ягая:
- Слава тебе, силен, служивый!- льстиво поприветствовала она Межевика,- говорят, бой Змею Горынычу дал?
- Уже говорят?- удивился Межевик.
- Так разве такое утаишь? Слухом мир полнится.
Яга явно заискивала.
- Быстро, однако,- подивился Межевик
- На то они и слухи, и ветра быстрее, и правды вернее, вот и пришла выведать, никак действительно Горыныч за мальцом, что у домового квартирует, приходил?
- Приходил, было дело, да только не квартирует малец у домового больше, ушел он.
- Это как ушел,- всполошилась бабка,- куда?
- А в ту сторону, к лесу,- указал Межевик.
- И ты его пропустил?!- Подивилась Яга.
- А как не пустить то было, не в себе он будто был, вроде бы как спал, а глаза открыты, и шел, будто лунным лучиком ведомый. А известно, что нельзя в таком состоянии будить, вот и пустил, не знал что делать, растерялся, надо же!
На межевика было больно смотреть, да Яга и не смотрела, а засуетилась, заспешила, куда то причитая:
- А тоды понятно, вот оно как! Тады понятно...
Все еще была та же ночь, когда луна пощекотала лучиком мои веки, и я открыл глаза. Еще не совсем проснувшись, а так, между сном и явью поднялся и пошел. Только на этот раз от домового, ведомый серебряным лучиком.
- Позор, позор!- страдал заламывая крылья возле своей пещеры Змей Горыныч,- это какой то Межевик, мужик можно сказать неотесанный, голыми руками… и лбом… победил меня! А если кто узнает? Все! Все пропало! Моя репутация, престиж, уважение! Все, все, что нажито непосильным…
- Ничего не пропало,- вездесущая Яга была уже здесь,- никто не узнает.
- Не узнает?- Горыныч с надеждой посмотрел на нее.
- Конечно, но только в том случае, если ты перестанешь стонать, и быстро найдешь Ваню, а затем привезешь его ко мне.
- Так что его искать, у домового он.
- Ан нет, и не у домового уже вовсе, к лесу ушел.
- Как это ушел, а Межевик? Неужто пропустил?
- Ага!- Довольно потерла руки Яга
- Дела-а! Небывальщина…- С трудом поверил Горыныч
- Бывальщина, бывальщина. Время то не теряй, мало ль что с мальцом случиться может, тоды уж точно позор не скроешь и будет тебе и репутация и престиж и уважение…
Змей Горыныч сразу закивал всеми головами и даже заговорил как Яга, с ошибками:
- Я щас, я быстро, так куда говоришь пошел? К лесу? Ну, енто я мигом! Я щасс!
И разбежавшись, змей Горыныч с шумом вознесся к облакам.
Между тем я очнулся на опушке леса и что интересно, нисколько тому не удивился.
- Ванечка,- услышал я девичий зов,- иди ко мне!
И я ступил в чащу.
- Ванечка, ну, где же ты иди сюда!- Я пошел на голос.
- Ваня, я здесь!- Слышал я и шел. И шел. И шел. Лес начал редеть, начал появляться мох, а я все никак не мог догнать манящий и завораживающий голос.
И вдруг увидел огромного птеродактиля, ну тогда подумал, что птеродактиля, мутированного, потому как о трех головах.
А он еще и заговорил по человечески:
- Морок это, Леший морочит, в этом он мастер, голоса подделывать да в болото к кикиморе заманивать,- сказал он мне.
- А ты не вмешивайся, че вмешался то, за похвалу, за то, что мастером назвал, конечно, спасибо, но забаву то зачем спортил?- Из-за дерева выступил мохнатый, корявый старичок.
- А затем, что нечего морочить мальца безответного!- огрызнулся ископаемый мутант, а мне предложил,- Слушай Ваня, Змей Горыныч я, от Яги, с приветом, может, пошлем Лешего к кикиморам и полетим к ней?
Ягу я знал и потому согласился, а что делать, если деться некуда, да еще и не знаешь что делать? И полетели.
- И что ты заладил « домой!», да «домой хочу!», рази ж здесь плохо?- Ворчала Яга, накрыв чайник полотенчиком, чтобы чай в жару настоялся и, расставляя на столе угощения,- Скучный ты какой то, Ванечка! А может тебе прынцесу? Скажи только, Горыныч мигом доставит, с какого-нибудь тридевятого царства али королевства, доставишь Горынушка?
- Это я мигом,- ответил Змей Горыныч за окошком.
Он лениво разлегся на траве полянки, попеременно попыхивая дымками из пасти каждой своей головы.
- А сколько приключений ожидает! Вот поучишься немного премудростям колдовским и с Горынычем пойдешь, счастья искать. Горыныч что, в пути не помеха, а пользы много может быть. Вот меч Кладенец приобресть неплохо бы...
- Зачем мне меч Кладенец?- спросил я.
- А как же? От ворогов отбиваться, головы им рубить!
- Так у меня нет врагов,- возразил я на бабкино восклицание.
- Э-э нет. Это пока что! Ужо подожди, будут!
- А может, не будут?! А может, я домой уйду!
-Э-э, неблагодарный! Я ему баньку истопила, кормить вот собираюсь, учить, а он.… Да что дома то, что там путного?
- Дома тепло…- начал было я, но в этот миг в окно влетел попугай и закричал:
- Указ царя батюшки! Указ царя батюшки!
- Тьфу, напасть заморская,- выругалась Яга,- Ну говори уж, коли прилетел.
- Угу!- Выразила свое согласие сова из темного угла дома, то ли в отношении того, что попугай «напасть», то ли соглашаясь слушать указ.
И попугай расположился на подоконнике. Затем он, высокомерно осмотрев присутствующих, продекламировал:
- Мы, Великий государь, царь Горох, указываем тебе баба Яга и тебе Змей Горыныч, немедля ни часу, доставить отрока, именуемого Ваней во дворец, целым и невредимым! Указ ныне подтвержден и попугаем заморским отправлен адресатам.
- Ишь ты, «невредимым»!- Прокомментировала указ баба Яга,- царь батюшка видать решил, что я кашу с Ванятки варить хочу, эх попадись мне тот, кто слухи людоедские обо мне распускает, я бы его ужо!
Яга потрясла кулаком в неопределенную даль. Вздохнув, присела у окна, и бесцеремонно отодвинув попугая, обратилась к лежащему на полянке змею:
- Вишь, Горыныч, не дают обелиться, наветы несправедливые развеять! Придется Ванечку во дворец везти. А ты, чудо заморское,- обратилась она уже к попугаю,- лети родимый, не мешкай! Вскоре будем, так и доложи царю батюшке, токмо чаю попьем. И отколь только он о Ванечке выведал, никак Домового хлопоты слухи разнесли по всему царству? Э-хе-хе!
Баба Яга вздохнула и стала меня угощать, пирогами там всевозможными, яблоками мочеными, вареньями разными, и чаем, конечно.
- Вот подарок, так подарок!- радовался царь Горох, сидя на троне, когда меня привезли во дворец.
Чем-то он напоминал мне артиста Табакова, каким то искрящимся добродушием улыбающегося лица и хрипотцой голоса.
- Гляди, мать,- обратился он к царице сидящей рядом,- чем не Иван царевич? Пожалуй, я его усыновлю! Усыновить, как считаешь?
- Ой бы и славно!
- То-то! Не смогла подарить мне сына, так я тебе его дарю! И сразу отроком, без пеленок, хи-хи!
- У меня есть свои родители,- тихо возразил я.
- Забудь!- Посерьезнел царь,- Обратного хода отсель нет, стало быть, ты сирота. А я тебя в сыновья свои определяю, радоваться надо! Подрастешь, пойдешь приключения искать, а покуда.… А, пока пора спать, утром обо всем и потолкуем, правильно мать?
Царица согласно кивнула:
- Конечно батюшка, утро вечера мудренее.
- То-то!- Царь довольно махнул нянькам и меня уже третий раз за одну ночь отправили спать.
Была та же ночь, и уже третий раз луна пощекотала лучиком мои веки, и я открыл глаза. Еще не совсем проснувшись, а так, между сном и явью я услышал:
- Здорово я все устроила?- и понял, это сказала луна.
- Интересно. Но зачем?
- Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
- Хорошо дома, дома солнечно, тепло.
- Так давай я буду твоим солнцем.
- Ты не можешь быть солнцем ты не умеешь.
- Но я тоже даю свет!
- Но не тепло.
- Но разве тебе не тепло в моей сказке?
- Дома теплее.- Ответил я.
- Ну и иди к себе домой!- обиделась луна, и хитренько улыбнулась.
И я пошел границей сна и яви. И Межевик не посмел меня тревожить. И я лег в свою кровать и проснулся и долго снова не мог уснуть, думая, зачем все случилось?
Бабушка сидела на кухне, глубоко задумавшись. Я подошел к ней и обнял.
- Знаешь,- сказал я,- здесь остались только стены, ненадежные стены… и воспоминания. Но луна не может быть солнцем, воспоминания жизнью, прошлое настоящим. Луна не может согреть, разве что посветит слегка, создавая причудливые тени, кажущиеся живыми,… А мы можем… Мы можем согреть твою жизнь!
- Можем,- прошептал мамин голос за моей спиной,- Поехали домой, мама!
И бабушка, помедлив, посмотрела на нас и согласно кивнула.
И домовой, затаившийся в углу, с грустью посмотрел на старые стены, и тоже кивнул, но уже чему-то своему, что могла понять разве только бабушка.
(Опубликовано 06-Mar-11) Отзывы: 2
Ссылка: http://kotlet.net/article.php?story=20110306082255289
Котлеты и Мухи: Начало | Автопилот: следующее!