Вот вы говорите -слово. И дело не в том, кто выше ногу задерет. Мало ли , может, просто высокий бездарь, или какой хитроумный балбес на пенек встанет... Словом можно осчастливить, можно ранить, а можно и убить. Хотя чего я тут объясняю общеизвестную истину. Мое слово с крепким, пронзительным запахом, стойким- как я сам и неоднородным- как моя жизнь. Мое слово- это революция, самые грязные и опасные места в городе. Мое слово слегка приправлено загородной романтикой проселочных дорог, лугов и духом мокрой шерсти. Но я -нелюбитель слащавого романтизма. По вечерам я бегу к старому вокзалу, ибо только там можно "упасть на дно" и вернуться обратно. В темных закоулках, где каждый ион воздуха пропитан аммиачным запахом мочи и спертостью перебродившего алкоголя, ваше человеческое сердце выдаст систолу-диастолу в ускоренном темпе от страха. Но именно там я черпаю свое вдохновение. Я знаю всех проституток в этом районе. Некоторые ко мне нежно относятся, угощают конфетой или булочкой, гладят по голове. Говорят, что у меня красивые голубые глаза. Вообще-то, нам некогда друг друга слушать, и мы быстро переключаемся - каждый возвращается к своей работе. Я собираю материал для своей книги, которую пишу уже полгода. Разница между моей книгой и книгой какого-нибудь вашего именитого соплеменника будет совершенно незначительна по объему и ценности информации. Но по способу создания и восприятия этого материала мы с вами кардинально отличаемся- будто родом из разных галактик. Я не говорю даже про внешнее отличие, оставьте. Я - о литературе. О Слове. Ваше вербальное слово имеет ограниченное количество оттенков, воспринимаемых вашим ухом и душой. Мое слово- множество значений, рецепторы обоняния действуют в режиме нонстоп, мозг мгновенно обрабатывает данные, и , пожалуйста - роман "Война и Мир" прочитан за какие-то две минуты. Вот вы нюхаете цветок? Сколько оттенков запаха вы улавливаете? Один, два, три? Вы срываете этот цветок, чтобы подольше наслаждаться его скудным для вас запахом, чтобы наблюдать его медленное угасание еще два дня и радовать себя воспоминаниями о том дне. Для меня этот цветок- небольшое эссе, которое я впоследствии включу в свой роман. Я его обнюхаю и унесу запах, оставив растение доживать свой цветочный век на родной клумбе. Вы со своим словом с трудом пытаетесь сконцентрироваться на читаемом, фокусируете уставший взгляд на буквах, заставляете себя дочитать хотя бы еще полстраницы и позорно засыпаете с книгой в постели- многие из вас используют чтение как средство от бессоницы. Вам порой требуются недели, месяцы закончить одно произведение. Мне достаточно двух- трех минут , чтобы прочитать тот же объем. Извините, если что-то упустил. Вероятно, это не очень важная информация, но можно повторно пройтись по столбу. Вот смотрите. Ммм. Где это было? 25 см и 3 мм. В принципе, посредственный писака, таких - пруд пруди. Его история "Как я провел выходные" впервые вышла на прошлой неделе , но с каждым выпуском теряет некоторые детали, и, как чаще всего происходит, такой писательский труд скоро совершенно исчезнет в потоке новых бездарных вещиц.
Я живу на свете каких-то тридцать три года на ваш пересчет, опыта жизненного у меня достаточно на троих, но я продолжаю учиться. Я не читаю дерьмо-литературу, приобретаю знания у классиков и у маститых современников. Наши классики- это как? каким образом все это сохраняется?- спросите вы. Очень просто. Если вы образованы- то только благодаря классикам, о которых вам твердят с детства, произведения которых известны каждой, уважающей культуру, семье. И передается это из поколения в поколение, и каждое поколение оставляет после себя своего классика и впереди еще много талантов, но не всем суждено стать в один ряд с известными великими. Важно успеть передать свои знания, распространить их по свету, преподнести их в такой форме, чтобы они запомнились, в душу запало их изложение, а дальше о тебе будут говорить в каждой подворотне, появятся поклонники и последователи, но это все ерунда- ведь начитанные знают: ты - первый.
Да, есть и такие, которые обнюхают чужое написанное и создадут похожее, выдавая это за собственный шедевр . И такого плагиата предостаточно. Жил у нас тут один- из благополучной семьи, никогда не гулял без сопровождения, поэтому с ним невозможно было серьезно обсудить это дело. Выходит- вся грудь в медалях- центр тяжести смещен вперед, того и гляди- мордой в грязь. Соседские ребята подглядывали, как он обхаживал одну барышню- залезть на нее не мог- медали мешали- смех да и только. Но в итоге он все-таки промчался по аллее в спринтерском забеге - и о весе медалей забыл напрочь. Это ребята успели слегка надрать ему задницу за своего деда- писателя, у которого наш молодчик свистнул сюжет. Он так мчался - звенел, как тройка в упряжке. Потом этот орденоносец на улице не то, что помочиться- понюхать чужое боялся, пока ни укатил в другой город. Но и там уже о нем знали: информация такого рода быстро передается.
Вот сейчас я оставил объявление на столбе о вечеринке у Глассесса на пустыре. В простой стихотворной форме передал информацию об open air в 8 вечера. И ... эй, ты что делаешь? Иди, иди отсюда. Да он просто наглый, бескультурный тип. Вы думаете, если кто-то самонадеянно задерет ногу над вашим произведением- его сразу кинутся читать? Нееет. Пипл уже не хавает все подряд и все больше литературных гурманов среди народа. Хотя есть любители легкого чтива- транзитные пассажиры- перебежчики из пункта в пункт. Им больше нужна информация о районе, о ребятах, которые здесь обитают, о суках, которые пользуются успехом. Среди них есть и почтальоны- информаторы- распространители флаеров, а есть и начинающий самиздат. Эти путешествуют по кварталам, самостоятельно рекламируя свои новехонькие вирши и рассказики.
Зид младший- маленький, толстый, угрюмый - всегда себе на уме- использовал автомобили для распространения своего первого романа. Кстати, весьма успешно. Зида читали на всем западном побережье и еще черт знает где- куда укатили его произведения . Он приобрел популярность и уважение в среде мастеров слова. Несмотря на маленький рост и короткие конечности, Зид умудряется привлечь внимание к своей писанине критикой рослых графоманов. Немногословный в жизни, на письме он очень язвителен и остроумен, и его легкие критические заметки поверх претенциозных экзерсисов высоких недоумков всегда доставляют мне радость.
Стать писателем может каждый. Но хорошим писателем- единицы. Все те, кто не стал хорошим писателем- информаторы, журналисты, рекламщики и прочие работники продажного слова- являются сложной разветвленной системой в передаче материала. И тут появляюсь я- тот, кто соберет этот материал и напишет книгу. Хорошую книгу. Про жизнь. Про все в этой жизни.
Писать начинают по разным причинам. Старожилы рассказывали, что когда-то здесь жил кавказец. Самый настоящий- приехал с Кавказа. Он был совершенно двинутый, этот парень. Все время писал что-то о войне- запутанно и много; говорят, он был в зоне военных действий- чудом выжил. Он не стремился к известности и признавал, что не обладает писательским талантом. Но не писать не мог. Ему было необходимо рассказать все, что он испытал за несколько лет войны. Потом он исчез куда-то. Его истории- отредактированные, отшлифованные - до сих пор цитируют в своих произведениях наши писатели- баталисты.
Талантливые будут писать даже под дулом пистолета. Например, Дэ Пятый. Он был еще подростком- неказистый, долговязый, неуклюжий,- когда занялся писательством. Ему говорили- рано начинаешь, Дэ. Что ты видел в этой жизни? Но он связался с ребятами со стройки. Те-то многое уже повидали. Истории о них ходили по городу, хоть рассказчики они были никакие. Молодой Дэ присутствовал на паре разборок между ними и парнями из Заречья. Участвовать ему не разрешили - юн слишком - но наорался он там вдоволь. И хотя его предупредили, чтобы он не трепался -он, конечно же, слил всю информацию. Но слил так красочно и увлекательно, что его простили. Простили за юность, отчаянность и писательский дар. Сейчас Дэ Пятый - признанный мастер литературы. Ему не требуется даже бегать, собирать информацию- информаторы сами к нему приходят с черновым материалом, он обрабатывает этот материал и выдает в форме лекций подрастающему поколению. Дэ, конечно, уже не тот Дэ- смелый и отчаянный худой подросток. Мистер Дэ Пятый- ожиревший, тяжелый, неповоротливый, но с необыкновенно острым умом и великолепной фантазией. Дети от него без ума.
Некоторым суждено стать писателями случайно- как говорится, ничто не предвещало. В соседнем доме живет один - короткий, маленький, визгливый. Тела того- на один укус. Оказалось, что зрелый мужик, просто карлик. Но и у таких есть барышни. Вышел он как-то со своей прогуляться, а она такая же мелкая, худющая, глаза выпучены- страааашная, жуть. Гуляет, гуляет. Гуляет, гуляет. Она уже сама заигрывает; вокруг тоже подначивают, а он глаза еще больше выпучил, трясется весь. Но барышня хочет этого уродца; видно, что хочет. Ну, он сделал вялую попытку- другую и отчаялся. В общем , пришлось вызывать медработника- спасать положение- помогли парню справиться. У девицы , наверное, до сих пор шок. Так вот, потом этот парень в деталях взял и описал все произошедшее. И все свои сексуально- психологические проблемы откровенно выложил. И стал известным. И почитатели у него появились. А среди местных сучек полно желающих помочь ему. Во как.
Я знаю немногих талантливых женщин. Они не так честолюбивы, но сентиментальны до крайности. Даже Дора- лучшая сука из всех известных мне сук, и та выдает все больше лирической поэзии. Хотя ей есть о чем рассказать. У нее были связи с ребятами из заграницы, несколько раз ее вывозили за кордон, но она предпочитает не обсуждать эту тему.
Мне нравятся суки. Это другое племя. Камни иной огранки. Они изящны во всем. Суки позволяют наполнить сердца густой массой из любви и боли, и ходить с этой люболью, и бояться потерять эту люболь. Сукам посвящают стихи и романы. К счастью, не все эти произведения шедевральны и всегда находится лучший и лучше лучшего. Но чувство самого лучшего должно быть ужасающей силы. Такой силы, которая приведет его в пограничное состояние и тогда, находясь между адом и раем своей сущности, он напишет самое прекрасное бессознательное с момента сотворения мира. Наверное, еще не родился самый лучший. Или никто не испытывал чувство такой силы. Или еще никто не пытался писать в бессознательном состоянии. В общем, пока существует просто лучший. И лучший- это одноухий Кок. Влюбляется он часто. Обычно- навсегда. Его "навсегда" имеет очень ограниченный срок, это может длиться от часа до недели, но каждая влюбленность приносит плоды. Этих плодов уже штук сто по всему побережью бегает. Кок пишет эротические рассказы. Это непросто рассказики о том, как я переспал с N из пятого подъезда. Это чудесные, проникнутые чувственностью, эстетизмом и смелым- почти порнографическим- эротизмом произведения. И все они- о любви.
Мы все реже собираемся компанией. Но если собираемся- оттягиваемся всю ночь. Кто первый успевает прочесть сообщение о тусовке- передает информацию дальше. В городе действует целая сеть информаторов. Иногда и я бываю распространителем. Если хочется собрать огромную толпу - нужно дать больше качественной рекламы, а здесь я могу использовать свой творческий потенциал. На одной из таких вечеринок мы и столкнулись с Шушем. Случайно. Он просто перелезал через забор и оказался на неправильной стороне. Но Шуш не успел взять ту же высоту обратно. Ему пришлось мчаться до ближайшего дерева и одним прыжком взлететь на безопасные два метра. И я сказал: "Да ребята, оставьте его!" Он сидел на дереве- всклокоченный, взгляд наполнен ненавистью и страхом; даже если бы мы сразу ушли, он просидел бы там еще полдня минимум. Но я знал, что Шуш -не из трусливых. Просто тогда нас было больше, и он не лез на рожон, пытаясь доказать свое превосходство. После того случая я сам сталкивался с ним пару раз. Оба раза он не подал виду , что знаком со мной. Но когда зачищали город- Шуш первый предупредил меня об опасности- уж не знаю, кто поставлял ему информацию. Мне все-равно, кто какого рода-племени, у меня нет шовинистских претензий к отличным от меня особям. Я просто не люблю наглых и беспринципных. А их, по совпадению, почему-то больше всего в семействе Шуша. Хотя сам он- парень неплохой, да.
------------------------
НАБРОСКИ НА СТОЛБЕ
Я не знаю, как так получилось, но я его спас. В ту ночь я прогуливался вдоль моря, читал дневные истории на песке и слушал шум прибоя. Сквозь этот шум я и услышал крики. Было темно, безлюдно и непонятно. Я стоял у самой кромки воды, вглядываясь в темноту, пытаясь уловить откуда доносится звук. Ветер приносил лишь запах грозы, рыбы и водорослей. Ничего человеческого в воздухе не было. Он опять закричал- совсем слабо, и я вдруг понял - где он. Мне не так часто приходилось плавать, но мудрость в этом небольшая- я двигался в воде, подняв нос как можно выше, пока ни увидел, как он беспомощно барахтается, размахивая руками. Он был уже без сил- я просто подплыл под его руку, и он обхватил меня- дрожащий и слабый. Он едва держался за меня, и я старался не потерять его в воде. Мы с трудом добрались до берега. Он упал на песок и все не мог отдышаться, его колотило в ознобе и он был не в силах подняться на ноги. Оказалось, что он живет неподалеку. Я проводил его до дома и оставил там. На следующий день я сам пришел к нему- наверное узнать, как он. Он очень обрадовался, пригласил меня , но я не вошел. Постоял, посмотрел на него и убежал. Не знаю, что меня привлекло к нему.
Недавно он меня пригласил к себе домой, угостил говяжьим супом , предложил остаться на ночь. Я отказался, потому что мне нужно дописать две последние главы и требуется еще материал. Он не настаивал, но как-то грустно улыбнулся и развел руками. Указал на теплое одеяло, которое приготовил для меня и дал понять, что всегда рад меня видеть.
-------------------------
Сегодня весь день идет проливной дождь. Я уже выбегал отметиться к ближайшему столбу, на случай, если меня будут искать. Но, думаю, что напрасно: дождь смыл все запахи, и нет смысла отмечаться или выходить за информацией. Я сижу в подъезде с Шушем. Мы разместились в противоположных углах- так, на всякий случай- чтобы не дразнить инстинкты, но иногда перекидываемся нейтральными фразами. Наш диалог выглядит, как политкорректная беседа двух иноверцев, боящихся прогневить каждый своего бога. Шуш все посматривает на улицу- ждет квартирную хозяйку. Каждый раз, пробегая мимо меня, он рефлекторно отстраняется и трусит дальше- к подъездной двери. Шуш готов со мной подружиться, но его бог, видимо, будет против такого альянса. Да и мой бог тоже не особо любит кошек- хотя мне это безразлично. Наконец, Шушина хозяйка явилась, и он, подобострастно извиваясь, проскользнул за ней в квартиру.
Я задумываюсь над тем, что я, в сущности, никому не был нужен, но сейчас положение изменилось, и есть кто-то, кто меня ждет. Я все чаще бываю у него дома, сижу у его ног или лежу на теплом одеяле в специально отведенном для меня месте. По утрам и вечерам мы выходим на прогулку- это стало приятной традицией для нас. Я все хочу показать ему мои любимые места, где я проводил много времени, когда был один. Но, боюсь, он еще не совсем готов к этому. Днями он сидит у компьютера и печатает, печатает - пишет роман. Он прочел мне одну главу, где собака спасает тонущего человека. Такая же история, как и наша, такой же пес, как и я . И пса этого зовут так же, как и меня- Майер.
|
