(рассказ о том, как можно идти на Одессу, а выйти к Херсону)
Когда после трудовых буден я падала в постель, сон обрушивался на меня, как обвал в горах. Но, уже уплывая в завтрашний день, я на минутку успевала предаться мечтам. Если не удавалось помечтать долго, я ухватывала только самое главное, и засыпала с улыбкой на устах. Почему-то самой главной моей мечтой был внедорожник Лексус цвета серый металлик. Откуда в моей, далеко не в первом поколении интеллигентной голове могла родиться такая мещанская мечта, я не понимала. Ведь, если подумать – что могло быть общего у Лексуса (очень дорогой машины) со мной – одинокой женщиной с двумя детьми, работающей в бюджетном институте? Да ничего.
У меня была машинка – маленькая японская кроха. Это было все, на что когда-то у меня хватило денег (заработанных, отложенных, занятых и с трудом целый год отдаваемых). Просто в какой-то момент я поняла, что машина – это не роскошь, а осознанная необходимость. Она позволяла мне экономить время и зарабатывать деньги, ибо время и деньги суть слова-синонимы и, будучи в семье за кормильца, я это очень хорошо понимала. Когда-то, когда я уходила от мужа, он мне сказал: «Ничего, помотаешь сопли на кулак, вернешься». Возвращаться я не собиралась, но соплей намотала достаточно, и продолжала мотать дальше. Машинка же была моей первой и единственной помощницей. И, лежа в постели поздней ночью, я позволяла себе мечтать о том, что когда-нибудь я разбогатею и куплю себе Лексус. Не для того, чтобы ездить на работу и по магазинам, а для того, чтобы получать удовольствие от езды на хорошей машине!
Я работала всем, чем могла (корректор, редактор, рерайтер, наборщик, стенографист и прочее, прочее), но дни летели, дети росли, учились, денег не хватало. И я в поисках дополнительного заработка решилась пойти работать в сетевую компанию. В этой фирме давно уже работали мои друзья, регулярно меня туда завлекали, но я знала, что это не для меня и отпихивалась как могла. Но все реже удавалось найти работу, все больше требовалось денег, и я вступила на скользкую дорогу сетевого бизнеса. Бизнес шел слабо, потому что заниматься им мне было некогда, продавать по розничной цене я не умела, а продавая по оптовой, я могла рассчитывать только на бонусы компании, которые отнюдь не были большими. И все чаще мне приходил в голову анекдот о воде из-под вареных яиц. Так бы и продолжалась круговерть моей жизни, если бы не случайность, то самое «а вдруг», которое довольно часть встречается в нашей жизни, но далеко не всегда ее улучшает.
Как-то вечером я приехала с дачи и занялась привычными домашними делами – солила огурцы, готовила обед на завтра и пыталась состыковать в голове очередные финансовые нестыковки. В дверь позвонили. На кухне шипело и булькало. Я метнулась к двери, открыла ее и, убегая обратно, крикнула: «Проходите, я на кухне!». Дверь хлопнула и наступила тишина.
- Так тебе и надо, дура, - подумала я, - сейчас тебя обворуют или убьют! Тебе глазок в дверь для чего поставили, балда?
Жутко ругая себя, я повернулась, чтобы бежать в коридор, и буквально столкнулась с двумя тетеньками, застывшими на пороге кухни.
- Здравствуйте, - растерялась я.
- Мир дому твоему, хозяйка, - пропела маленькая кругленькая женщина.
- Ага, ага, - покивала головой другая женщина, покрупней.
- А вы к кому?
- К вам, к вам – женщины кивали головами, как детские игрушки с нарушенным центром тяжести.
- Чем могу помочь?
- Это мы хотим помочь вам, - сказала маленькая.
- Чем? Вы поможете мне заплатить за квартиру или подарите миллион баксов?
- Нет, мы ищем хороших людей, дабы собрать их всех в обитель божию для творения добра.
- А-а-а, понятно. Это не ко мне, - развеселилась я, - у меня свои разборки с господом нашим, и в споре с ним мне посредники не нужны. Я напрямую предпочитаю.
Тетеньки оторопело посмотрели на меня, потоптались, оставили мне какие-то душеспасительные брошюрки и пошли к дверям. Я закрыла за ними, выбросила прокламации и снова встала к плите. Помешивая суп и переворачивая банки с огурцами, я придумывала очередной, десятитысячный способ разбогатеть. В моем уставшем за день мозгу (корректор, редактор, текст набрать – могу, стенограмму - пожалуйста) строились в ряды глазастые блестящие Лексусы.
Всю неделю я занималась важными и не очень делами, а в воскресенье вечером опять стояла у плиты, одновременно решая очередную бытовую нерешаемую задачу. Когда в дверь позвонили, я оторвалась от плиты, открыла дверь и остолбенела. У порога стеснялись мои знакомые женщины. Лица их лоснились от благостных улыбок и были похожи на блины, которые чересчур щедро намазали маслом. На кухне зашипело.
- Ой, - крикнула я и понеслась спасать еду.
Когда я вытерла плиту и обернулась, я увидела своих гостей уже сидящими за столом.
-Чайкофепотанцуем? – спросила я.
Тетеньки изумленно глядели на меня. Не дождавшись ответа, я включила чайник и повернулась к плите. Маленькая тетка была, видимо, побойчее. Она начала:
- Мы пришли в твой дом с миром, хозяйка…
- Если вы хотите с ним же и уйти, то пейте чай и молчите. Я думаю, - твердо сказала я.
Тетки попили чаю, дружно встали, пробубнили что-то о моей заблудшей душе, типа, что они не оставят ее в покое, а обязательно спасут, и ушли.
- Черт, - подумала я, - надо же так вляпаться. Сейчас повадятся, а может, они наводчики? Свистнут потом что-нибудь или еще чего. Про «еще чего» я не очень хорошо знала, но настойчивость моих гостей определенно настораживала.
Когда в следующую субботу раздался звонок в дверь, я была готова. Воинственно размахивая ложкой и чеканя шаг, я резко открыла дверь и сказала:
- Знаете, что!..
На пороге стояла моя подруга Ленка.
- Ты че, сдурела? - Спросила она, - Че такая злая? Любовник уехал или шеф достал?
- Иди на фиг! Просто ходят тут – то ли адвентисты какого-то дня, то ли свидетели чего-то. Обращают в веру и велят творить добро. Блин.
- А ты че – отказываешься творить добро?
- Да когда мне? Мне и зло делать некогда. Ты же знаешь, я то корректор, то редактор.
- Ну-ну, Лексус еще не купила?
Подруга знала о моей мечте и не упускала возможности повеселиться.
- Не, - сказала я, - мне некогда. Смотри выше – корректор…
- Знаю, знаю – редактор, одевалец, обувалец.
Мы с подругой, веселясь и подкалывая друг друга, ушли в кухню пить чай. Я рассказала о тетках и спросила – что же такое можно сделать, чтобы более-менее прилично их отвадить? Ленка, закуривая сигарету, задумчиво посмотрела на меня и изрекла:
- Посмотри на проблему с другой стороны, может, и увидишь что-нибудь. Или поверни ее лицом к себе – вдруг это тебе выгодно? На крайняк можно и рубить, как гордиев узел – послать их на три международные буквы.
- Да не умею я. Мне мама с детства запретила.
- Ну, не умеешь, терпи. Надоест – научишься.
- За все тебя благодарю, - ответила я.
Ленка ушла, а я, памятуя ее совет, попробовала посмотреть на проблему с другой стороны. С другой стороны проблема была ничуть не лучше. Промаявшись некоторое время, я плюнула на нее и стала мечтать о том, как я куплю Лексус и поеду на нем красиво и непринужденно, а длинный прозрачный шарфик будет биться в истерике за моей спиной.
В следующую субботу, услышав вечером звонок, я, радостно улыбаясь, направилась к двери.
-Ну, погодите, - думала я, - сейчас я вам покажу. Смотри, какие упорные, прямо как гербалайфщики!
И тут у меня в мозгу что-то произошло. Еще не осознав полностью то, что так грубо ввалилось в мою голову, но уже предчувствуя близкую удачу, я открыла дверь. Два масляных блина масляно улыбнулись мне с порога.
- Мир дому твоему…, - забубнила маленькая.
- Заходите, девушки, - решительно сказала я.
Посадив теток за стол и налив им чаю, я улыбнулась, как 33 топ-модели сразу и начала:
- Я думала о вас и о том, что вы пытались мне поведать прошлый раз. И поняла, что я мало делаю добра, а его надо делать…
Слова лились из меня, как вода из крана. Мое нынешнее состояние хорошо определяла фраза Ильфа и Петрова «Остапа понесло».
- Вот, например, - вещала я, - у меня есть фильтр для очистки воды. Он очень хорош Я пользуюсь им уже год, и у меня есть серьезные подвижки в сторону улучшения здоровья по многим параметрам. Но этим фильтром пользуюсь только я и те немногие, которые работают в этой фирме. А как же другие люди? Почему я не думаю о них? (Мое лицо приняло покаянное выражение). У меня есть возможность продавать всем эти фильтры, а я не делаю этого (конечно, я не сказала о том, что мне некогда их продавать, а чаще всего просто лень). Войдя в роль, я чуть не сказала: «Ишак я неблагодарный».
Тетеньки кивали головами, пили чай и удовлетворенно жмурились, типа, дошло до меня их благое слово. Я продолжала петь, рассказывая чудеса, творимые волшебным фильтром, одновременно показывая его и озвучивая правила его покупки и цену. Мой спонсор, услышав меня, был бы в восторге! Тетки записывали что-то на бумажках. Наконец я выдохлась и замолкла. Тетки задали несколько несущественных вопросов и ушли.
Весь следующий день я жила спокойно, зная, что такой напор может отпугнуть любого. А вечером они пришли. Открывая двери, я не верила, что это могут быть они, но это были они! Пользуясь моей крайней растерянностью, они запели:
- Мы можем помочь вам творить добро. Мы принесли список людей, которым вы можете продать волшебный фильтр для очистки воды.
- Проходите, - сказала я.
Привычно наливая чай и не очень веря в происходящее, я ждала. Маленькая достала из сумки список и подала его мне. В списке были 42 фамилии.
- Но нужны деньги, мне же просто так их не дадут!
- Деньги мы принесли, - сказала большая тетенька, доставая пластиковую мультифору и кладя ее на стол.
Я пересчитала деньги. Все сходилось. А надо вам сказать, что вчера, когда я пухла от вдохновения и желания напугать их, я озвучила розничную цену, а не оптовую, которая отличалась на 20%. И получалось, что ежеминутная прибыль от такой сделки составляет около 50 тысяч русских денег! Слова застряли в моем горле, вызвав нервное кхыканье.
- Бронхит, - сказала я шепотом, - хронический. Фильтры будут в течение недели.
Я написала расписки им и себе и всучила их отнекивающимся тетенькам. Теперь я знала, что маленькую зовут Валентина Сергеевна, а большую Нина Ивановна. Расставались мы уже как родные в 12 часу ночи.
Когда они ушли, я выбрала на мобильнике номер телефона спонсора и позвонила.
- Какого хрена? – хрипло ответили мне.
- Катюха, кончай спать, замерзнешь!
- Че, блин, за дела, я только заснула? Если по ерунде – убью на хрен!
- Катюха, я покупаю много фильтров!
- Иди в задницу, завтра звони, я спать хочу!
- Я гарантирую, что спать ты уже не сможешь. Мне надо МНОГО фильтров, и у меня деньги на руках.
- Ну сколько много – пять?
- Бери выше.
- Че, шесть? – Катюха понемногу просыпалась.
- Мне нужно 42 фильтра!
- Чево? Плохо слышно, - Катька подула в трубку.
- Да нормально слышно. Сорок два. И деньги у меня.
- Гонишь…
- Достала уже. Ты можешь проснуться или я трубку брошу?
- Не может быть, - вполне ясным голосом проговорила Катька, - это что же (она мысленно производила подсчет)…
- Да не считай. Полтинник там только для меня, а еще бонусы. Тебе и мне.
- Так ты что – по рознице??? – Катька опять охрипла.
- А то!
- Ни-фи-га-се, - протянула Катька, - щас от зависти подохну.
- Да ладно, живи, - ехидно сказала я, - нам еще платить завтра и везти их. Спокойной ночи, спонсор!
- Погоди! Я же не засну! Поговори со мной!
-Иди на хрен, я спать хочу, - мстительно сказала я, положила трубку и рухнула в кровать. Как ни странно, спала я хорошо, а утром мы с Катькой поехали в фирму и купили 42 фильтра.
Хорошо, что у меня дети сейчас не дома, а то поржали бы, - подумала я, - по всей квартире аккуратно и не очень были расставлены 42 довольно большие коробки. Я уехала на работу, а когда вернулась, то поняла, что такие объемы сильно мешают мне жить – я постоянно спотыкалась об очередной фильтр и двигала коробки, чтобы добраться до шкафов, в которых мне постоянно что-то было надо. Тем не менее, на следующее утро я проснулась с ощущением, что я точно знаю, какое бывает счастье. Весь день я летала на крыльях, а к вечеру в мозг затесался червь сомнения.
- А вдруг они передумают? – точило голову жуткое пресмыкающееся, - а вдруг они не придут? Куда я с этими фильтрами? Почему я не взяла телефоны? Господи, ну почему я такая дура? Как мне удается вечно во что-нибудь вляпываться!
И потекли кошмарные дни. Я не спала. Я придумывала себе страшные страшности или ужасные ужасы и потом долго и мучительно пугалась их.
Тетки пришли в пятницу, когда я уже почти не жила и не надеялась дожить до выходных. - Мы подумали, что может быть, фильтры уже есть,- сказали они.
Я была счастлива. Я так любила их в эту минуту, что готова была всю оставшуюся жизнь творить добро бесплатно, лишь бы им было хорошо!
Осмотрев товар, Валентина Сергеевна вызвала машину, пришли люди, загрузили все коробки и увезли их. Мы порвали расписки и стали прощаться.
- А можно попросить вас купить еще фильтры? – спросила Валентина Сергеевна.
- Можно! – Радостно сказала я.
- Вот список, вот деньги.
- Хорошо, фильтры будут на неделе. Оставьте телефоны, я позвоню как получу.
О расписках уже никто не вспоминал.
И понеслось! Я продавала фильтры, ростки пшеницы, витамины, очистители воздуха, - в общем, все, чем торговала фирма. Жизнь понемногу выравнивалась. Я начинала подумывать о ремонте квартиры, о домике на даче, о посудомоечной машине, наконец, о Лексусе… Но Фортуна, на мой взгляд, слишком медленно поворачивалась ко мне лицом.
И вот как-то вечером в дверь позвонили. Кто-то не свой, - подумала я, открывая. На пороге мялись две скромно одетые женщины. В руках они держали пачку цветных брошюрок.
- Здравствуйте, - сказала одна, - мы пришли к вам поговорить о боге…
Забыв о том, что я делала, я распахнула дверь шире и сказала:
- Заходите, я ждала вас!
В моей голове броуновским сумбуром понеслись цифры. Они делились, как клетки, и устремлялись в туманную бесконечность. А оттуда, из тумана, сверкая лакированными боками, медленно выплывал чопорный красавец – серебристый Лексус.
|
