* * *
Тончайшей струйкой сыплется песок
в часах песочных. Цикл - три минуты.
И вот уж серебром покрыт висок.
И куража все меньше почему-то.
И стрелки. За минуту ли, за час,
Иль за двенадцать – замыкают круг.
И все тусклее блеск усталых глаз.
И реже в гости ходит старый друг.
И маятник – по правилам механики…
А кажется - вчера лишь был я маленьким.
* * *
Человек в моем возрасте должен думать о смерти.
Не всегда – временами, порой.
Размышления эти полезны, поверьте.
И хоть вещи, карьера, амбиции дело пустое,
не случайно древесное тело укрыто корой.
Презирать иль любить преходящее право ж не стоит.
Все печали и радости к сроку растают как лед
под лучами светила. Не вечен покой,
изменения вечны, но помни – и это пройдет.
* * *
… бессмысленны: слава, богатство и власть -
лишь то, что нельзя ни купить, ни украсть
надежно и вечно: круги на воде,
цветы и снежинки, и звук при дожде
от капель…
* * *
Поныне не легчает бремя...
Под электрической дугой,
лихач седой - все тот же! - время,
знай мчит железной колеей.
С утра за место у окошка
вагон готовы разломать
и, хоть стесняемся немножко,
все ту же поминаем мать.
Уж в полдень нет того напора;
привычной стала колея.
Устав от жизненного вздора
под нос ворчим: а на . . . ?
Трамвай спешит, гремя на стыках
той колеи - мы свыклись с ней
и, к вечеру, задремлем тихо -
а время гонит лошадей.
|
