Осень чиркнула огнивом
По опушке у реки,
И откликнулись игриво
По верхушкам огоньки.
Клен зарделся, как парнишка,
В баню к бабам угодив,
Старый дуб, махнувши лишку,
Злато рассыпал для див.
Стайкой стройною березки
Хороводили вокруг,
К их ногам стелил дорожки
Все еще зеленый луг.
Мне приснился сегодня Есенин в Константиновом рыжем лесу, где сентябрь постучался в сени, словно вспомнил свою красу. Оба молча бродили меж сосен, размышляя о чем-то своем, не заметив, что нынче осень в Рождество вдруг взяла заем. Русский лес много лет неухожен, пришлых рать гомонит у казны, предков путь позабыт и заброшен, и Сварога слова не слышны. Сквозь туман у болотца за просекой померещились нам голоса, и Сергей подмигнул – «Ну-ка, спросим-ка, отчего в декабре чудеса». Я едва поспевал за обоими, а они напрямки. Разошлись… Кто быстрей, как мальчишки, заспорили. Так втроем мы на луг ворвались. Там лесная братва хороводила – леший, филин, Морозко, шишок, а Яга с водяным уж повздорила из-за пары волшебных сапог. Каляда и Щедрец балагурили, Корочун сам на стол накрывал. Мы глаза с перепугу зажмурили – Кот-баюн на баяне играл.
«Что ж вы, братцы, про нас позабыли-то?» - грустный Лель очень тихо спросил. «Все тропинки давно заметелило. Дожидаться вас нет больше сил». Тут Кощей передернул костяшками – «Мы решили Купалу позвать. И пустился он во все тяжкие, но собрал здесь всю русскую рать. О русалках Перун позаботился - чтоб не мерзли девчонки средь льда и Мороз в декабре не банкротился - перенес в Анкару холода».
Мы обнялись без слов. Даже всхлипнули. Русский дух единит нас пока.
Я проснулся. Темно. Ставни скрипнули, и к перу потянулась рука.
|
