В поднебесье осенний журавлик кричит,
колокольчик серебряный плачет,
еле слышен, да что это значит?
Так на острове древнем отшельника скит
от профанного взгляда надёжно сокрыт,
но и тайны великой не прячет.
Верный лес, перехоженный вдоль-поперёк,
от нескромных его в глубине уберёг,
шоркнет ветка в сети паутинок…
На карбасе с Савватием в оные дни
горевать и молиться о грешных страны
переплыл море Белое инок.
Юный Герман со старцем урочной порой
водрузил крепкий крест над Секирной горой
и не кланялся ворогам в ноги.
Далеко от Секирной горы до небес,
зеркалами озёр отражается лес
вдоль Савватьевой светлой дороги.
А угас вещий старец, и Герман один
исполнял свой обет шесть бессрочных годин,
шесть, представь: не единую зиму.
Соловецкие старцы не богатыри.
Тайна есть – у числа, и число это – три.
И послал ему отче Зосиму.
Просветлённых сокрывший пятнадцатый век
ждал во тьме и мужал, ужасался и блек,
ты-то знаешь, слыхала… кричат журавли,
колокольчики в небе стихают... вдали.
|
