В один из летних июльских дней, ближе к вечеру, когда жара уже пошла на спад, и призрачные сумерки тихо спускались на деревушку, Данька, Петька, Марина и другие ребята сидели вокруг вечернего костра в гостях у заядлой дачницы из Петербурга Юлии Евгеньевны, или просто були Юли, и рассказывали друг другу разные байки. Буля Юля была интеллигентной женщиной уже очень преклонных лет. Иногда даже чересчур интеллигентной. Весь её двор был очень красиво ухожен, кругом располагались многочисленные клумбы с цветами самых разных видов, а между ними проложены ровные каменистые дорожки. В самой глубине двора стояли два огромных развесистых клёна, а за ними начиналась небольшая рощица, очерчивая конец участка були Юли. Здесь под кленами и расположились ребята, чтобы развести огонь на кострище, которое уже не одно лето подряд поддерживали.
Четверо внуков були Юли тоже были там, среди ребят - самая старшая и уже почти взрослая Арина, Ася, Тёма, и самый младший пятилетний Алёша.
Всех их буля Юля очень любила, поэтому в принудительном порядке круглосуточно приучала к дисциплине и к лёгкому и ненавязчивому этикету. А они нет-нет да сбегали от неё куда-нибудь в самые отдалённые уголки Забелино. Иногда за целый день не отыщешь. Лето всё-таки, и погулять хотелось и от школьной муштры отойти.
Костер горел ярко, весело, играя искрами и не подпуская к ребятам полчища комаров. Дети переговаривались, смеялись, время от времени кто-нибудь вставал и подбрасывал в огонь полешки, ветки или просто сухую кору. Кто-то ковырял в углях палочкой, а на костре для всех жарились и шкворчали сосиски, колбаса и чёрный хлеб, нанизанные на веточки, как на шампуры.
- Вот послушайте, какая у меня история есть. Дед Емельян рассказал, - сказал Тёма.
Все ребятишки дружно повернулись к нему.
- Он сказал, что у Гарася живёт привидение, и он его видел.
Все ребята испуганно замолчали и дружно переглянулись.
Про Гарася в Забелино знали все. Это был старый, развалившийся дом почти в самом конце деревни, который хмуро стоял в густых зарослях плюща, диких кустов и деревьев. У дома уже не было ни окон, ни дверей, и стояла эта тёмная развалюха, глядя на редких прохожих пустыми чёрными глазницами и раззивая им в след пустую перекошенную пасть. Внутри дома обвалился даже пол, так что держался он непонятно на чем, и ждал только того, что вскоре рухнет и крыша. По местным слухам, когда-то здесь жил дед Гарась, отсюда дом и получил своё название "у Гарася".
Самогó деда Гарася никто никогда не видел. Даже самые старые жители в Забелино не могли припомнить, кто он такой.
Однако, вокруг его имени и его грустного почерневшего дома ходила масса пугающих легенд и приданий. И все ребята без исключения как огня боялись дома "у Гарася" и обходили его за версту.
- Да ладно! Придумал он всё! - хохотнула бойкая Дашка. - Дед Емельян просто напугать тебя хотел!
- Да, наверное, нет там ничего, - согласился Данька.
- А вдруг есть? - опасливо пробормотал Петька.
- Интересно... - сказали хором Ася и Алёша.
- И мне интересно, - поддержала Марина.
- Пойдёмте проверим завтра! - предложил Данька.
И все ребята дружно испуганно уставились на него, а коллективный энтузиазм как-то резко угас. Такого предложения никто не ожидал.
- Не, я пас, - сразу сказала Дашка. - Меня бабушка в Утаево завтра посылает за молоком.
- Нет, мы тоже нет, - дружно сказали Ася с Тёмой.
- Знаешь, Даня, я, наверное, тоже не сунусь туда всё-таки, - вдумчиво сказал Петька.
- Я тоже не пойду, - пробормотала Марина. - Страшно вдвоём идти. Вдруг, и правда, там призрак живёт.
- А знаете что? Пойдёмте лучше к леснику завтра? - предложил Петька.
- Какому леснику? - удивился Данька.
- Говорят, где-то за Артемóново лесник живёт.
- Правда-правда, - сказала Ася. - Мы были там.
- И что? У него прямо в доме лесные звери живут? - заинтересовалась Марина, которой было всего шесть лет. - Белки, зайчики... И он их кормит там?
- Не знаю, мы просто мимо проезжали на великах. Но это очень далеко. Мы полдня до туда ехали...
- Значит, пойдём прямо рано утром, пораньше вернемся, - подытожил Данька. - Кто пойдёт?
- Я пойду! - сразу согласилась Марина.
- И я! - поддержал Петька.
- Марина, а тебя бабушка отпустит?
- Конечно, она меня каждый день гулять отпускает, я только на обед приду, а потом опять гулять.
- И вас отпустят в Артемоново, ребята? - спросила Арина Петьку и Даньку.
- Конечно, мы же уже даже первый класс закончили, - гордо сказал Петька. - Мы уже взрослые.
Остальные промолчали.
- Значит, пойдём втроём, договорились? - сказал Данька. - Выходим, скажем, в восемь, согласны?
- Ага, - дружно сказали Петька и Марина.
- Ну что, ребята? Как у вас тут дела? - пришла Юлия Евгеньевна. - Пора уже сосиски пробовать, как думаете?
Все наперебой загалдели, разбирая обжаренные "шампуры". Сосиски на костре получались хоть куда. Поджаристые, с хрустящей корочкой и почерневшим бочком. Вкуснотища! Намного лучше, чем на плите в кастрюле. И интереснее!
Все с радостью уплетали сосиски и жареный хлеб, а когда доели, Юлия Евгеньевна предложила:
- А давайте споём? Кто знает песню "Если с другом вышел в путь"?
- Все знают! Все знают! - закричали ребята, и тогда Юлия Евгеньевна начала первый куплет, и все хором подхватили.
Ребята любили петь песни у костра, это было очень интересно, как-то душевно и объединяюще. Поэтому пели долго, песен знали много, спели ещё "Лесного оленя", "Голубой вагон" и "Пусть бегут неуклюже". А потом ещё несколько песен.
Когда закончили, и буля Юля сказала всем дружно расходиться по домам, ночь была уже совсем поздняя.
Темнело здесь так сильно, что даже собственного носа не было видно. И Данька пожалел, что не взял свой фонарик. Темнота, хоть глаз коли. А знакомые кусты и деревья в такую ночь совсем не узнаешь. Всё вокруг кажется жутким и пугающим. А на чёрном бездонном небе целая россыпь звёзд. Идешь и будто в космосе, не видно ни своих рук, ни ног, ничего вокруг, и только звезды тихонько подмигивают. Кажется, целый миллиард.
Вышли ребята втроём с участка були Юли - полдороги Даньке, Петьке и Марине было по пути, поэтому они бодро топали вместе, в голос обсуждая завтрашний поход.
Решили взять бутерброды с собой, чай и рюкзаки, путь-то неблизкий.
А на утро собрались у Данькиного дома и отправились по просёлочной дороге в сторону Артемоново за дом Бабкати - последний в деревне - далеко-далеко. Пешком до Артемоново было километров 5-6 по дорожке через поля, потом через небольшую рощу, обогнуть высоченную зелёную, поросшую каштанами и дубами, гору Борисиху, вот и придёшь к глубокому, вечно холодному громадному Артемоновскому озеру с множеством подводных ледяных ключей.
Пройти мимо озера и дальше огромные Артемоновские сады. Заброшенные, старые-престарые, с яблонями, вишнями, сливами и грушами. Вот где-то за этими садами, где заканчивалось давно нежилое Артемоново, и дорожка снова убегала куда-то в лес, и жил по слухам добрый старый лесник.
- А может, он мне белочку подарит... - мечтательно вздохнула Марина, бодро шагая босяком по мокрой от росы траве. Свою обувь ребята сняли и все втроём несли в руках, пока роса не сойдёт.
- Или зайчика. А может, и того и другого, если очень попрошу...
- А я хочу, чтобы он мне про охоту рассказал, - воодушивился Петька.
- Но он же лесник, а не охотник, - возразил Данька. - Он же должен помогать зверям, а не охотиться. Он, наверное, как Айболит...
- Ну и что. Я его всё равно спрошу, Думаю, он всё знает об этом...
Так дети шли очень долго, мечтая и гадая, как пройдёт их встреча со сказочным лесником.
Ноги были мокрыми от росы, штаны пришлось закатать по колено, и на кожу налипали семена разных травок, маленькие листочки и травинки. А вокруг расстилались необъятные луга, благоухающие самыми разными душистыми цветами. Вдоль дороги поднимались нередкие кустики тысячелистника с белыми небольшими зонтиками. А в полях кивали маленькие фиолетовые колокольчики, улыбались из травы солнечные ромашки, у тёплых больших камней низко рос липкий, ярко-розовый тик-так и жёлто-оранжевый львиный зев. А там, где трава была повыше и погуще, красовалась сине-желтая иван-да-марья.
Налитой нежно-розовый клевер клонил к земле тяжелые головы, и поля гудели пчелами и шмелями, громко стрекотали кузнечики, а стрекозы в жару так и летали наперегонки одна за другой. Ребята шли неспешно, разговаривая, и просто гуляя. А солнце пекло все сильнее, и к полудню началась настоящая жара.
Пройдя целое поле розового иван-чая, где целый рой пчёл трудился и жужжал с утра до самого вечера, ребята решили устроить привал. Петька уже достал из рюкзака бутылку холодного чая, когда Марина сказала:
- Слушайте, здесь до Борисихи совсем чуть-чуть, может, пройдем её быстро и потом привал?
- Почему так? - удивились мальчишки.
- Мне дедушка рассказывал, что на ней живут дикие кабаны. Очень злые. Я их боюсь, - уже почти шёпотом говорила Марина. - Пойдем, пожалуйста.
Марина осторожно огляделась по сторонам.
- Да ладно тебе! Не бойся. Мы же с тобой! - смело заявил Петька.
Но тут за деревьями поотдаль от дороги что-то заскрипело, захрустело ломающимися ветками, и дети бегом, не сговариваясь, припустили по дороге, огибающей самую высокую и хмурую в округе гору Борисиху.
- Бежим!
- Ой, это они! Кабаны!
- Быстрее!
Дети бежали, от страха не чувствуя ног, и остановились отдышаться уже далеко за Борисихой, когда поняли, что никто за ними не гонится.
- Что это было? - сбивчиво дыша спросил Петька.
- Ну, кабаны, что! Я же вам сказала!
- Ладно, кабаны или нет, за нами никого сейчас, давайте отдохнём немного и пойдём дальше, - предложил Данька.
Ребята согласились, и дружно устроили привал у обочины. Съели все бутерброды, посидели, повалялись в траве, нашли землянику, целые заросли, и застряли. Отвлеклись, как все дети. Искали её долго-долго, собирали, ели на полянке целыми пригоршнями. А дальше пошли, когда время уже перешагнуло за четыре часа дня.
До Артемоново добрались ещё через час-полтора, наелись в садах полуспелых яблок (Что может быть для детей интереснее яблок, которые ещё не до конца созрели? Я не знаю...), набрали в рюкзаки груш и решительно направились искать дом лесника.
Когда нашли его одинокую избушку уже сумерки были на подходе. Красное солнце уже спряталось за домами, и всё вокруг светилось каким-то сумрачным серым светом. Так всегда бывает перед наступлением полной темноты там, где нет ни фонарей, ни подсветок, ни уличного освещения. Мама однажды сказала Даньке, что такое время в Греции называют "волчий свет". Очень его это впечатлило. Мама хорошо говорила по-гречески и знала много таких интересных выражений. Но "волчий свет" поразил сильнее всего, и Даньке сразу представились вот именно эти призрачные сумерки перед чёрной псковской ночью.
Домик лесника стоял на полянке, окружённой деревьями и кустарником. Ребята остановились за деревьями. Света в доме не было видно. И самого лесника не видать нигде.
- Ну и что теперь? - спросил, понизив голос, Петька.
- Не знаю. Может, он спит уже. Я слышал, всё деревенские рано ложатся, вместе с солнцем.
- Ой, ну как же так... - расстроилась Марина.
Тут за кустами, за деревьями раздался хруст от чьих-то больших и тяжёлых шагов. Дети насторожились, замерли.
- А ну, кто здесь ходит в ночи?! - прорычал грубый, страшный голос, больше похожий на рев.
- А-а-а! - закричала Марина. - Кто там?
И дети бросились вроссыпную от огромной чёрной фигуры, пробирающейся с треском через кусты и надвигающейся прямо на них.
- Бежим! - ребята удирали, не разбирая дороги. И ничего не видя вокруг.
А когда оглянулись, оказалось, добежали уже до садов Артемонова.
- Фух... - перевёл дух Данька, упираясь ладонями в коленки.
- Кажется, убежали, - сказал Петька.
- Ладно, пойдёмте возвращаться домой, - Данька направился по дороге в сторону озера. А фонарика с собой снова не было.
Шли быстро, без разговоров, почти бежали, пока не увидели впереди длинные жёлтые лучики фонарей. Оказалось, все дедушки и бабушки деревни вышли на поиски маленьких гулён. И только одному Богу известно, как они, бедные, напереживались за целый день.
- Ой, как же так! Как же так! Негодяи вы этакие... - причитала баба Нюра, ведя Маринку за руку по тёмной дороге.
- Слава Богу, Юлия Евгеньевна спросила у своих, Арина сказала, куда вы могли удрать.. - ворчала Данькина бабушка, вразвалку шагая за внуком. - Это ж надо, в такую даль...
На утро за завтраком дедушка полушутя пожурил Даньку.
- Ну и зачем вас туда понесло, шалопаи?
- Да мы к леснику пошли, - ответил Данька.
- Ну и как?
- Никак... - грустно вздохнул внук. - Напугал он нас, мы и убежали. Страшный он такой оказался! Как заревет на нас!
- Не любит он, видимо, когда на ночь глядя к нему непрошенные гости приходят...
Данька только вздохнул в ответ и принялся доедать кашу.
А дедушка украдкой улыбнулся в бороду и тоже принялся за свой завтрак.
|
