*
Я верю морю – в некий час
швырнуло первенцев на сушу
и солью пропитало в нас
кровь и бунтующую душу.
У дней осенних тот же стон
и та же глубина и тяжесть,
предчувствие конца времён
и упоенье на форсаже.
Опавший лист – сплетенье жилок –
полупрозрачен на просвет.
Что ж, у природы нет ошибок,
она не знает слова «нет».
Берёзки, гибкие подростки
(четыре года или пять) –
их листья жёлтые нежёстки
и не желают улетать.
А холода вот-вот нагрянут,
едва начавшись, гаснет день;
мир, проигравшийся в локдаун,
ждёт хоть каких-то перемен.
Что б ни было, природа примет
безропотно – другие мы:
как старый воротник навыверт,
примочки ладим от чумы.
Поэтому и тянет в море,
да и ещё бог весть куда,
с собой исправно в вечной ссоре:
«скорее, нет»… «пожалуй, да».
Мгновенье – над пучиной мглистой
блеснёт гермесов кадуцей,
и, завернувшись в ткань Калипсо,
отчалит в море Одиссей.
|