*aquamarine (лат.) – «морская вода»
Из записей Джуди Лоуренс:
«Эта история произошла, когда нам было по семнадцать лет. Мне и Рине. Мы дружили сколько я себя помнила, и я не представляла свою жизнь без неё. В скуке и серости будничной жизни она была сиянием загадочного Другого Солнца, маленьким лоскутом чуда в полотне обыденности. Таких, как она, я больше не встречала. Невероятно красивая, со светло-русыми длинными волосами, которые отливали золотом на солнце, и с необыкновенными глазами цвета морской волны. А ещё эти забавные едва заметные веснушки на её носу и щеках. Такой она была. Была.
Она разительно отличалась от других, словно была создана из другой материи, прекрасной и загадочной. Это проявлялось во всём: в плавности походки, мелодичности голоса, таинственном сиянии глаз. Когда она пела, всё словно бы наполнялось волшебством. А когда она улыбалась, в уголках её губ появлялись милые ямочки.
Рина очень любила море и всё, что с ним связано. Её любимыми цветами были синий, голубой и бирюзовый. Когда мы с ней гуляли по побережью (а это происходило довольно часто), она всегда подбирала какую-нибудь ракушку и относила домой.
В то время я была так счастлива, что знаю её, что именно она моя лучшая подруга. Радовалась каждой проведённой вместе минуте, хотела, чтобы так было всегда. Но потом произошло событие, изменившее всё.
За неделю до происшествия я как обычно пришла к Рине в гости. По дороге туда я зашла в магазин купить Рининого любимого печенья в виде рыбок. Зайдя в давно знакомый мне дом, поднялась на пятый этаж и нажала на дверной звонок. Сначала по ту сторону двери разнеслась знакомая трель, а потом послышались негромкие шаги. Мне открыла Рина. Она улыбнулась и отворила дверь пошире, чтобы я могла войти.
- Проходи на кухню, я приду через минуту.
Рина жила вместе со своей бабушкой Офелией в небольшой квартирке, где всегда царил уют и порядок. Её бабушка была необыкновенной, как и сама Рина. У неё была длинная белая от седины коса и такие же, как и у её внучки, глаза цвета морской волны.
Когда я вошла в кухню, бабушка Офелия кормила маленьких разноцветных рыбок в аквариуме на подоконнике. Те суетились у поверхности, и их гладкие бока поблёскивали от голубоватого света лампы. Поздоровавшись с Рининой бабушкой, я стала пересыпать печенье в хрустальную вазочку на столе, а Офелия пошла ставить чайник. В кухню вошла Рина и мы принялись накрывать к чаю. Когда всё было готово, мы уселись за стол и дружно отпили из фарфоровых чашечек травяной чай.
- Есть у нас в городе одна легенда… - начала ринина бабушка.
Всякий раз, когда мы все собирались за столом, Офелия рассказывала какую-нибудь занимательную и необыкновенную историю или легенду. Мы с Риной очень любили их слушать, хоть они и мало походили на правду.
- Есть у нас в городе одна легенда, - снова произнесла она, после того как убедилась, что мы внимательно слушаем…»
Легенда, рассказанная бабушкой Офелией:
«Столетия назад, когда этот город был ни чем иным, как небольшим портовым городком, здесь произошла одна удивительная история. Как-то раз компания рыбаков возвращалась домой с уловом. Под серым от облаков небом море спокойно катило свои волны. Рыбаки переговаривались, хвалились добычей, смеялись. Вдруг они увидели девушку, сидевшую на обточенной солёной водой коряге, и смотрящую на бескрайнюю морскую гладь. Рыбаки видели её впервые, поэтому стали расспрашивать кто она и откуда. Но она не отвечала и всё смотрела на море. Рыбаки решили отвести незнакомку в город. Девушка не сопротивлялась, и вскоре они были на месте. Одна зажиточная семья предложила взять её к себе. К таинственной незнакомке относились по-доброму, накормили её и выделили комнату. Но она была безучастна: не произнесла ни слова, а взгляд её был полон печали. Когда она ушла спать, хозяйка дома сказала своему мужу:
- Бедная девочка, наверняка она пережила кораблекрушение и не может прийти в себя.
Муж её согласно кивнул.
К вечеру буря улеглась, и с приходом темноты, на небе стали появляться первые звёзды. Ночью, горожан разбудил странный звук, как будто бы негромкое пение невероятной красоты, оно было слышно по всему городу. На утро молчаливую девушку нашли на дне старого высохшего колодца. Как она туда попала никто не знал. Когда её вытащили, то не обнаружили ни ссадин, ни синяков. А она лишь грустно смотрела в сторону моря. Разговоров только и было что о чудной незнакомке и странном пении.
На следующую ночь история повторилась, только утром девушку нашли у той коряги, где в первый раз её увидели рыбаки. Её снова отвели в город.
- Нельзя оставлять её одну… нужно ей помочь… что же ей пришлось пережить… - слышалось во всех трактирах и на улицах городка.
На третью ночь горожане снова услышали звучание чарующего голоса. Только в этот раз оно было громче, гораздо громче. Оно словно растекалось по всему городу, затекало во все дома. Оно было прекрасным и в то же время пугающим.
С той ночи таинственную девушку больше никто не видел. Её долго искали: осмотрели все дворы, колодцы и побережье. Но так и не нашли.
Все выдвигали свои догадки и предположения насчёт случившегося. Тогда старик Уильямс откашлялся и произнёс:
- Даю руку на отсечение, что она была русалкой. Да, самой настоящей, - он задумался на минуту, затем продолжил - Думаю, что она вернулась в море. Она скучала по дому, находиться среди людей ей было в тягость.
В этот момент налетел сильный порыв ветра и жителей городка овеяло запахом моря, словно в подтверждение слов старика».
Из записей Джуди Лоуренс:
«Когда она закончила, на кухне повисла тишина. Каждая думала о своём. Так же молча допили чай, и мы с Риной пошли к ней в комнату.
Комната Рины – была моим самым любимым после кухни местом в доме. Небесно-голубые обои, в рамках выложенных мелкими ракушками наши с Рин фотографии и морские пейзажи. На полках над письменным столом коллекция раковин, которые Рина собирала во время наших прогулок. Везде царили порядок и уют, не то, что у меня в то время.
Я плюхнулась на кровать и обняла мягкую подушку в виде рыбки. Рин села рядом и начала расчёсывать длинные шелковистые волосы. Хоть я и никогда не говорила ей об этом, но я очень любила смотреть, как струятся через зубцы расчёски золотистые пряди; меня всегда успокаивало это зрелище.
Рина выглядела задумчивей, чем обычно, поэтому я поинтересовалась, в чём же дело.
- Да так… - она рассеянно смотрела мимо меня в окно, - Просто бабушкин рассказ напомнил о сне, что приснился мне этой ночью. Утром я его не помнила, но сейчас начинаю припоминать.
- О чём же он был? – поинтересовалась я.
- Я иду по влажному песку, а вокруг густой туман, такой, что я едва могу различить собственные ноги. Я почему-то босиком и в белой ночной рубашке, всё иду и иду вперёд, - она продолжала автоматически расчёсывать волосы, - Тут я понимаю, что уже иду не по песку, а по воде; как только я это осознаю, проваливаюсь в воду, а там глубоко… И тогда я проснулась. Странный сон, правда? – Рина как-то неуверенно улыбнулась и посмотрела на меня.
- Сон – есть сон, просто образы из подсознания, - пожала я плечами, - Тем более, тебе нечего бояться, ведь ты отлично плаваешь.
- Конечно ты права… Но во сне всё было так реально, так жутко.
- Главное преимущество сна – это то, что рано или поздно ты проснёшься, - заметила я.
Рина кивнула. Она бросила взгляд на стол и как будто бы что-то вспомнила. Я смотрела, как она поднялась и взяла со стола какой-то листок бумаги. Потом протянула его мне. Это оказался рекламный буклет, надпись на котором гласила: «Экскурсии по мраморному каньону. Подземные озёра и загадочные гроты».
- Не хочешь поехать? – спросила Рин.
Она так смотрела на этот буклет, что я не могла ей отказать:
- Почему бы и нет? Давай съездим.
Она просияла:
- Можно взять билеты на следующую неделю.
- Хорошо, думаю, во вторник я свободна.
Утро вторника. День той самой поездки. Когда я только проснулась, мне вдруг резко расхотелось ехать. Я ощутила укол необъяснимого страха и отчего-то чувство утраты. Это показалось мне очень странным, хотя оснований для этих чувств у меня не было».
Экскурсионный автобус фирмы «New Excursion Lines» отъехал от остановки ровно в полдень во вторник и направился в сторону мраморного каньона.
Из записей Джуди Лоуренс:
«Я хорошо помню только первую половину того дня. Помню, как мы ехали в автобусе. Рина сидела у окна, а я – рядом. Помню Ринино летнее платье – белое с кружевами. Её золотистые волосы, собранные, как обычно, в косу. И взгляд её необыкновенных глаз.
Экскурсия оказалась намного интереснее, чем я думала. А как там было красиво! Пока мы ходили поверху, до спуска в пещеры, я, не переставая щёлкала фотоаппаратом.
В обрамлении чёрного и белого мрамора разливались прозрачные озёра с зеленоватой водой. Над ними возвышались мраморные холмы, покрытые деревьями. Где-то вдалеке виднелось море.
Мы смеялись, глазели по сторонам, фотографировали друг друга. Мне особенно понравилась одна фотография Рины, где она стоит на фоне озера, такого же по цвету, как и её глаза, и придерживается рукой за тонкую берёзку; платье её развивается на лёгком морском ветерке, коса отливает золотом; она улыбается ласково и как будто бы немного грустно. Тогда я не знала, что сделала последнюю фотографию моей подруги.
Затем мы вместе с другими туристами спустились в пещеры (экскурсовод сказала, что когда-то это была шахта, где добывали мрамор). Нам выдали каски и спасательные жилеты, ведь здесь очень много подземных озёр (одно из них соединялось где-то на глубине с морем). Мы прошли по узкому мраморному коридору, слабо освещенному фонариками, и вышли в просторный круглый зал. Он был залит всё той же зеленоватой водой. По его периметру был сделан плавучий мостик. Начинаясь от потолка и уходя в прозрачную воду, стояли грубо обтёсанные мраморные колонны. На стенах и под водой была установлена цветная подсветка, что добавляло таинственности помещению.
Пройдя по всем открытым для посетителей коридорам и залам (некоторые ещё не были восстановлены и туда никого не пускали), мы направились к выходу. Все сняли жилеты и каски и повесили их на крючки на стене. Экскурсовод увлеклась ответом на вопросы туристов, поэтому не сразу заметила пропажу двух человек из своей группы. А произошло это именно в тот момент.
Я как раз повесила свой жилет, когда Рина резко повернулась в сторону слабоосвещенного коридора.
- Ты чего? – спросила я.
- Мне что-то показалось… - она даже не посмотрела в мою сторону, - Я сейчас гляну и быстренько вернусь.
Я не успела ничего ответить, как она устремилась в глубь пещеры.
-Рина, ты… - начала было я, но её уже не было рядом. Я беспомощно посмотрела на экскурсовода, но она, как ни в чём небывало, что-то рассказывала, активно жестикулируя руками. Мне ничего не оставалось, кроме как нашарить маленький карманный фонарик, который я прихватила на всякий случай, и отправиться вслед за подругой».
Свернув из очередного коридора Рина остановилась. Осмотрелась по сторонам, ведь только что она видела… Вот, снова. Что-то снова мелькнуло мимо неё. Вдруг на другом конце коридора Рина ясно увидела девушку в сером льняном платье. Русые волосы её рассыпались по плечам, голубые глаза скрывали в себе необычайную глубину. Незнакомка стояла босиком на холодном мраморном полу. Рина хотела спросить её, кто она, но та приложила палец к губам, а затем жестом поманила Рин за собой. Потом устремилась в недра пещеры, и Рина, не задумываясь ни на миг, поспешила за ней. Они долго петляли по коридорам, но наконец Рина вышла в неосвещённый зал, куда, как ей показалось, свернула таинственная девушка. При свете, идущем из коридора, едва можно было различить небольшой участок явно большого зала и достроенный только до середины озера мостик (он шёл не по периметру, а поперёк пещеры). Неожиданно будто бы со дна озера полилось слабое свечение. Откуда оно исходило Рина понять не могла, и светильников в зале она не видела. Рин прислушалась: сначала совсем тихо, потом постепенно становясь громче звучало пение, как будто бы со дна озера. Вдруг на самом краю мостка снова появилась та девушка. Она посмотрела на Рину и вновь поманила её рукой и… просто исчезла. И тут Рина словно что-то вспомнила, забытое уже много лет назад. Губы её беззвучно шевелились, будто шепча древнее заклинание. Тем временем пение становилось всё громче, так, что звенело в ушах. Рин сняла туфли, распустила волосы и уверенно направилась по деревянному мостку. Подойдя к самому краю, она замешкалась на долю секунды, а затем решительно шагнула вперёд…
Из записей Джуди Лоуренс:
«Я бежала, спотыкаясь о камни, тяжело дыша. Бежала, но не знала, в какую сторону свернула подруга. Вдруг моё сердце защемило, мне стало безумно грустно, на мгновение мне почудилось будто бы я лишилась чего-то очень важного и дорогого. Я услышала всплеск и побежала на звук. Но обнаружила лишь пустой тёмный зал с недостроенным мостиком. Тщетно я кричала в пустоту, звала, повторяла её имя.
Дальнейшие события я помню плохо. Кажется, меня нашел охранник (экскурсовод, хоть и с запозданием, заметила наше отсутствие). Потом вызвали полицию, а меня отвезли домой. Несколько дней Рину искали, но не обнаружили ничего, крому двух туфель и резинки для волос, которые валялись в одном из коридоров. Но это не помогло следствию.
На следующий день после поездки я заболела: лежала с высокой температурой, в полубессознательном состоянии. Мама сказала, что я всё время звала Рину. Через неделю мне стало лучше, и тогда я узнала, что поиски завершены. Я долго плакала и не могла смириться с мыслью, что Рины больше нет.
Я решила навестить бабушку Офелию, выразить соболезнования и просто поговорить, может, нам обеим станет хоть немного легче. Но когда я пришла в хорошо знакомый мне дом (как много прекрасных воспоминаний, а теперь от одного его вида накатывает боль), поднялась на пятый этаж и стала звонить в дверь Рининой квартиры, мне никто не ответил. Должно быть, я очень долго там стояла. Потом кто-то из соседей сказал мне, что Офелия переехала в другой город, а квартиру продала, и скоро въедут новые жильцы.
Я помню, что началась учёба, и мне приходилось сидеть рядом с опустевшим местом подруги. Я старалась сосредоточиться на учёбе, но не могла перестать думать и Рине.
Последнюю Ринину фотографию я распечатала и поставила в рамку, украшенную ракушками, которые я специально для этого собрала на том самом побережье, где мы часто гуляли.
Прошёл, наверное, месяц с момента исчезновения Рины (каким же долгим он казался). Как-то вечером я сидела на кровати и всё смотрела на фотографию, словно пытаясь найти в ней подсказку, объяснение произошедшему. Я взяла её в руки, нежно проводя большим пальцем по рамке. Я прошептала, будто бы маленькая Рина на картинке могла меня услышать:
- Где ты, Рина? Куда ты пропала? Почему бросила меня одну? – слёзы уже в который раз покатились по моим щекам, - Дай мне хотя бы намёк, что с тобой.
Я помотала головой. Ну, всё, я уже разговариваю на полном серьёзе с неодушевлёнными предметами. Пора ложиться спать. Когда я заснула, мне привиделся странный сон. Передо мной разворачивалась та легенда, что рассказывала нам бабушка Офелия. Только я как бы находилась там, но смотрела на всё со стороны, как незримый наблюдатель. Вот рыбаки идут по побережью и несут сети с запутавшимися в них водорослями. Вот они увидели девушку в сером льняном платье, с длинными русыми волосами и печальными голубыми глазами. Вместе с ними я оказалась в городе, слышала пение каждую ночь, была свидетельницей исчезновения таинственной девушки – русалки. Потом сон изменился. Я очутилась на «нашем» с Риной побережье, стояла босиком на тёплом песке. Вдруг я заметила прямо рядом с моими ногами надпись на влажном песке. Там было написано: «Джуд, прости меня. Я всегда чувствовала себя чужой в этом мире. Я вернулась домой в море», чуть ниже была подпись «А.». В следующую минуту волны смыли надпись. И тут я проснулась.
Я долго сидела на кровати задумавшись. Что всё это значит? И кто это, «А»? Постойте-ка, ведь Рина – это сокращение. Полное её имя Аквамарин, что означает «морская вода».
Сейчас, много лет спустя, я решила записать, всё, что помнила об истории исчезновения Рины. Я часто хожу на то побережье, в свободное от работы время, и подолгу смотрю на море. Иногда среди непрерывно движущихся волн мне мерещится блеск золотых волос и сияние глаз Аквамарин».
|
