*
Мне снилось сердце юного орла.
Напуганный, сидел он на обрубке
сосны, ещё вчера такой счастливой,
сиявшей позолоченной корой
и хвоей, остро пахнущей и сильной.
Как вкопанный, отец остановился
и руки протянул, и взял орла,
и тот не всклокотал, а просто дался.
А я смотрела, как отец бледнел,
как пот струился вниз из-под пилотки,
и слушала, как он скрипел зубами,
обрубленные крылья не сжимать
стараясь, и дышал так часто-часто,
а я топталась на опилках свежих.
- Кто?!.. Подлецы!..
Я не могла понять
(и слава богу), что ещё сказал он.
И тут же подбежал один боец,
ответил тихо, отводя глаза,
назвать боялся имя негодяя.
- Зачем? – сказал отец.
И мы пошли
куда-то, показать орла хирургу.
И больше об орле не говорили.
Отец все разговоры обрывал.
Садился тихо у моей постели,
когда в свои права вступала ночь,
и уходил на службу на рассвете.
Военный лагерь, деревянный дом,
поскрипывали глухо пол дощатый,
ступеньки, по которым он сбегал
в начищенных до блеска сапогах,
поджарый, в гимнастёрке, в портупее
и с кожаным планшетом, с кобурой,
и на ходу пилотку поправлял.
Шум леса так же дик, как говор волн,
накатится и схлынет.
Детство вечно.
Всё прочее – иллюзия.
Проснись!
Пора идти за постиженьем смысла.
|
