История первая: Брайна получает наследство.
Мне восемь лет и я вундеркинд. Если кто-то думает, что в Жизнеописании Брайны одни только тайные намеки и скрытые смыслы, значит, он сам такой, никогда не говорит прямо и пишет между строк симпатическими чернилами.
Приезжайте на площадь Павелецкого вокзала в любую пятницу, 13-го числа, в полнолуние, я там в газетном киоске покупаю газету “Financial Times”.
У Брайны были два огромных достоинства – она имела румяные щечки и могла сочинять современные стихи. Но одни люди все норовили потискать и чмокнуть ее румяные щечки, не обращая внимания на стихи, а другие – восторгались ее современными стихами, не замечая румяных щечек. То есть, все достоинства несчастной Брайны никто, никто не ценил. Только однажды ей встретился человек, который увлеченно слушал ее современные стихи, не сводя глаз с ее щечек. Но про него я расскажу в отдельной истории, посвящу ему историю в истории. И еще неизвестно, человек ли он вообще.
У Брайны был далекий родственник, генерал наполеоновской армии. На ее генеалогическом древе, которое я нарисовал цветными фломастерами, он слева от начальника мышиной фермы под Тамбовом и ниже полной румяной крестьянки. По другим данным, полная крестьянка не была крестьянкой, а коллекционировала произведения современного искусства.
Генерал, конечно, не знал Брайны, когда приезжал в Россию с Наполеоном на войну. Иначе он непременно заехал бы к ней, подивился бы на ее щечки, как это принято у французов. Уезжая из России, он решил закопать в земле кое-какие сокровища, которые ему было трудно нести. Опять же, родись Брайна пораньше, он не стал бы ковырять мерзлую землю, а сразу отдал бы ей наследство.
Но Брайны тогда на свете еще не было. Генерал закопал сокровища на берегу красивой тихой речки, покрытой синим льдом и занесенной снегами. Закопав сокровища, он пометил место на карте и уехал во Францию.
Летним утром, в прошлом году, я был у Брайны в гостях. Брайна меня всегда любила и один раз даже угостила ириской, которую нашла в супермаркете на полу. А однажды в жаркий день она меня спасла ценой собственной жизни. Она вырвала у меня из рук бутылочку «Фанты», холодной, покрытой каплями росы, закричав – зачем я ее пью, там сплошная химия, если в «Фанту» положить монетку, то монетка почернеет. Брайна сказала, что два года назад она проглотила монету, и теперь монета у нее в животе вся черная от «Фанты». В доказательство она залпом выпила всю бутылку, немного округлив свои зеленые глаза.
Я тоже люблю Брайну, хотя у нас в роду ни у кого нет таких щечек, и никто не сочиняет современные стихи. Может быть, это ей передалось от полной крестьянки-коллекционерки. Я имею в виду, любовь к современному искусству. А щечки, как она сама всем говорит, ей подарили ангелы.
Итак, Брайна в то утро говорила по телефону, как вдруг в дверь позвонили. Я мыл пол в соседней комнате. Брайна крикнула мне – поди, открой дверь!!!!!
На пороге стоял человек с желтым лицом, одетый в черное пальто. Вы – Брайна? – спросил он меня. Я молчал. В одной руке у меня было ведро, в другой тряпка. Никто и никогда не видел Брайну с ведром и тряпкой, в его возрасте он мог бы это и знать. Тут в прихожую вышла Брайна, в атласном халате с бегемотами, с бокалом пива, и с книжкой стихов. Вам кого? – спросила она меня. Вам кого? – перевел я незнакомцу.
Мне Брайну, - ответил незнакомец. Ему Брайну, - перевел я Брайне. Брайна долго на нас смотрела, а потом высокомерно спросила нас обоих сразу – кому и зачем понадобилась Брайна в столь неподходящее время?
Видите ли, - начал незнакомец, - мне нужна Брайна, и я ни с кем больше не буду разговаривать. Брайна здесь, она Вас слушает, - сказала Брайна. Незнакомец огляделся, поискал за вешалкой, под шкафом. Он не знал, что Брайна почти всегда говорит о себе в третьем лице.
Да где она! – воскликнул незнакомец, теряя терпение. Я молча показал ведром на Брайну, которая смотрела в потолок.
Вы Брайна? – молчание. Она Брайна – молчание.
Я, - сообщил черный незнакомец официально, - юрист из питерской наследственной палаты, принес Вам пакет из наследственной палаты Австралии. Покажите паспорт и распишитесь вот тут и тут, а потом я объясню, в чем дело.
Какие несведущие люди попадают на службу в питерскую наследственную палату! Я до сих пор не знаю, есть ли у Брайны паспорт, один или десять, на ее имя или на имя Симбиллы Бонифатьевны, нашей кузины из Тамбова.
Брайна всегда упрекала меня – не увлекайся деталями. Сама она никогда не скажет: у нас в Питере на улице сегодня вечером дождь. Она скажет – черные макароны струй. И думай, что хочешь.
Короче говоря, три часа спустя незнакомец ушел в слезах, а Брайна разорвала конверт и разложила на столе бумаги.
Там были – карта местности, запятнанная французским соусом, портрет генерала и письмо из наследственной палаты Австралии. Получалось, что Брайна – единственная наследница сокровищ генерала.
Домыв пол, я сел изучать карту. Я сразу установил, что французский соус очень ароматный и вкусный. Потом я понял, что передо мной карта мышиного совхоза «Брайновский» под Тамбовом. Удивительно! Разве Наполеон дошел до Тамбова? Еще одна загадка истории.
Крестиком генерал пометил место, где сейчас стоял цех мышиного молока. Там производилась продукция, которая вся шла на экспорт. Только два или три пузырька отправляли авиапочтой Брайне. А Брайна в Питере давала мне на дегустацию продукцию совхоза, и читала по моим глазам, хорошее на этот раз молоко или нет. И либо давала команду отправлять удой к столу английской королевы, либо нервно бросала пузырьки на пол. Мыши, как я понял из романов Брайны о них, существа очень впечатлительные и суеверные, и молоко у них из-за этой впечатлительности и суеверности, может иногда горчить.
Брайна по Интернету отправила письмо в Тамбов, начальнице совхоза. Начальница приказала рабочим разрыть землю во дворе цеха, не мешая его напряженной работе.
Рабочие разрыли землю, и нашли ящик с наполеоновскими гербами на крышке. Ящик отправили авиапочтой в Питер. Открыв ящик, Брайна тут же дала мне десять копеек и отправила погулять. Но вначале я положил монетку в бутылку из-под «Фанты». К утру она почернела, и, когда я покупал на нее в магазине коробку спичек, продавщица спросила меня: «Ты ее что, в «Фанте» держал, что она такая черная?» - «В какой «Фанте»?» - спросил я.
ь
|
